— Эрни! Какой же ты умничка! Как ты достал её со стола?
— На, — ответил он вместо объяснения и начал старательно пытаться самостоятельно вскарабкаться мне на колени.
Я только помогла ему усесться поудобнее, как он снова протянул руки за фотографией и уложил её себе на колени, с сосредоточенным видом водя пальчиком по погонам Эрнста.
— Нравится папина форма?
— Ja, — с серьёзным видом ответил мой сын и перенёс палец к лицу Эрнста.
Обвинение тем временем пригласило нового свидетеля, Неубахера, для дачи показаний. Я впервые вздохнула с облегчением: я знала его из РСХА, и помнила, что их с Эрнстом связывали вполне тёплые, дружеские отношения.
— Известно ли вам об отношении подсудимого к принятию поста шефа РСХА? — доктор Кауфманн начал допрос.
— Доктор Кальтенбруннер признался мне, кажется, это было ближе к концу сорок третьего, что он не желал принимать этот пост, что он даже несколько раз отказывался от его принятия, но затем получил военный приказ, призывающий его в Берлин. Он добавил, что он просил разрешения у Гиммлера освободить его от должности сразу по окончании войны, и что Гиммлер согласился.
Не в силах сдерживать свои эмоции, я с радостью вознесла короткую молитву богу, благодаря его за то, что послал Неубахера в помощь Эрнсту. Его бывший подчинённый говорил именно то, что говорила бы я, вызови они меня на место свидетеля. Может, хоть свидетельство Неубахера поможет хоть как-то повернуть дело? Может, они приговорят Эрнста всего лишь к пожизненному заключению вместо смертной казни? Я быстро отогнала страшные мысли и принялась жадно ловить каждое слово.
— Вы делали для себя какие-либо замечания касательно того, как именно подсудимый относился к своим обязанностям шефа РСХА? — продолжил доктор Кауфманн.
— Я множество раз беседовал с доктором Кальтенбруннером во время моих многочисленных визитов в РСХА, и все они имели отношение исключительно к вопросам внешней разведки и политики.
— РСХА также включало в себя гестапо; вам об этом известно?
— Да, конечно.
— Согласно вашему мнению о характере подсудимого, можете ли вы сказать, что он имел все необходимые квалификации для исполнения обязанностей главы данной организации?
— Доктор Кальтенбруннер, насколько я его знаю, никогда не имел особо глубоких познаний в отношении полицейской работы, что до, что после принятия должности главы РСХА. К тому же, в сорок первом он не раз высказывал желание оставить пост главы полиции в Австрии.
— У вас есть какие-либо доказательства в пользу ваших слов?
— Я в то время занимал пост специального представителя по экономическим вопросам в Румынии. Доктор Кальтенбруннер объяснил мне, что он ничего не понимал в работе отданного под его контроль офиса, что он не имел ни малейшего желания разбираться в полицейской работе, и что всё это ему было попросту неинтересно. Его главный интерес и амбиции лежали в сфере внешней политики и разведки.