Черт бы побрал эту идиотскую жизнь.
Таких баранов, как я, свет еще не видывал!
Я совсем не умею разбираться в людях. Или, точнее, в Кэрол. Потому что когда я вчера, вдохновленный крысой в ее руках, погнался за девчонкой аж в городскую библиотеку, я никак не ожидал, что она решит вылезти в окно четвертого этажа за миг до того, как я наберусь смелости зайти в зал, в котором она сидит. Пока во всеобщей суете и криках я пытался разобраться, что произошло, птичка упорхнула.
Я не знал, куда она делась, но быстро понял, что, упади Кэрол с такой высоты, исчезнуть так бесследно она не смогла бы. А значит, она прошла по стене и скрылась в чьем-то окне. Я обежал всю библиотеку и все соседние дома, отгоняя мысли одну ужаснее другой: как маленькая фигурка бредет по парапету, рискуя свалиться каждый миг и стать в лучшем случае инвалидом, как она залезает в чью-то квартиру, а там ее уже ждет толпа извращенцев или, на худой конец, какая-нибудь злобная семейка, которая сдаст ее полиции. Когда через сорок минут беготни я не смог найти Девенпорт, то предположил, что она смылась как-то на улицу, а я не заметил, и стал колесить по кварталам в автомобиле, высматривая одинокий силуэт, торчащие из-под капюшона толстовки темные волосы, которыми она так старательно закрывает лицо. За каждым поворотом я ожидал ее увидеть, прокручивая в голове момент нашей встречи, что я скажу ей, как постараюсь убедить не пугаться и сесть в мой автомобиль. Каким хрупким, запуганным созданием она казалась мне тогда, о, как я ошибался!
Как все перевернулось, когда я увидел ее с утра выбегающей из дома и впервые в жизни набросился на ученицу с криками, и когда она нагло просто взяла и…
У меня до сих пор в голове не укладывается. Как мальчишку!
Нашла тоже развлечение себе, малявка.
Наконец подошел кто-то. Даже не глядя на миловидную в общем-то девушку, я потребовал спиртного покрепче, даже не помню, что заказал, вкус не чувствовался, и снова углубился в свои мысли.
И все же как я ни возмущался, из головы не шла одна простая вещь. Если бы она просто поцеловала меня, предлагая себя, я бы сразу оттолкнул ребенка, воззвал к здравому смыслу, устроил бы лекцию, и был бы очень горд собой в результате. Но она лишь слегка коснулась моих губ своими, и тут же убежала, будто играя, оставив лишь сомкнуть пальцы на пустоте. Что это было? Откуда такая жестокость? Именно это и привлекало. Несерьезность, легкость, показная, но такая искусная.
Поставив стакан на стол и вздохнув, я улыбнулся. А все же, ловко ты меня. Обвела вокруг пальца, зацепила, умчалась куда-то. Что же ты за человек такой?