— Ты чего? — беспокойная, напуганная, взгляд непонимающий, как у щенка, которого ударили. Я успокаивающе поцеловал ее в висок.
— Ничего, просто хочу слезть с тебя, а то раздавлю же.
— Нет! Не надо, мне не тяжело, останься так. — Она крепко обняла меня, и я почувствовал себя игрушкой, которую сжимает в руках перед сном засыпающий ребенок. Правда, в нашем случае игрушка была раза эдак в три больше ее обладателя.
— Хорошо, как скажешь. — Я послушно опустился обратно и замер, стараясь все же не сильно давить человеку на грудную клетку своей внушительной тушей. Мне захотелось снять хотя бы футболку, потому что было жарко, я уже не говорю о мокрых трусах, но двигаться было слишком лениво.
Нам потребовалось больше пяти минут, чтобы отдышаться. Мне стало тоскливо. Захотелось уснуть и не просыпаться, или проснуться и знать, что ничего этого не было — тогда было бы не так хреново.
— Клайд?
— А? — Ну вот, сейчас начнется что-то нехорошее.
— А сколько тебе лет?
Смешная.
— Скоро будет двадцать четыре.
— Что, серьезно?
— А есть сомнения?
— Ну, ты выглядишь… Старше.
— Да что ты! — усмехнувшись, я все-таки перевернулся на спину, перекатившись, насколько позволял не очень широкий диванчик, но остался в области досягаемости, чем и воспользовалась тут же прижавшаяся к моему боку Кэрол.
— Значит, ты еще учишься? — она вцепилась рукой в футболку, уткнулась лбом мне в шею, но, видимо, этого показалось мало, и она решительно уцепилась за мою ногу своей. Правда, как ребенок, который боится, что игрушку отнимут. Я успокаивающе взял ее ладонь и осторожно погладил запястье.
— Нет, я закончил школу экстерном, и первое высшее образование получил достаточно рано.
— А планируется второе?
— Ну, когда-нибудь. Вообще, физика это так, вроде хобби. Так-то я музыкант.
— Да ну? — она даже подняла голову и перевернулась, положив острый подбородок мне на грудь, чтобы лучше видеть мое лицо. — А что ты играешь?
— Пост-рок. У меня группа, но сейчас у нас вроде творческого кризиса, а деньги откуда-то брать надо. Вот я и пошел курсы вести. Месяц побегаешь между тремя школами — на жизнь наскребается вполне сносно.
— А какой у тебя инструмент?
— Виолончель.
— Ого!
— Что?
— Ну… внезапно как-то.
— И ничего и не внезапно. — Я вдруг повернулся на бок, обнял ее и зарылся лицом в алые волосы. Просто, захотелось. А пахнет каким-то цитрусом. Кэрол повозилась немного, но потом затихла. Я подумал, что, если так долго лежать, она уснет. И я тоже усну.
— Ну и что же нам делать-то теперь? — услышал я хриплый шепот, и только через пару секунд понял, что свой собственный. Тоже блин, нашел, у кого и что спрашивать. Совратил подростка, да еще ученицу, да еще дочь самой богатой и влиятельной в городке семьи. Вот действительно блядь, что ж делать?