— То есть они сунулись в Запретные горы, где столкнулись с теми угрюмцами, которым посчастливилось выбраться из обрушившихся подземелий Вурд-Каны, — без особого сожаления проронил я.
— Так всё и случилось, князь, — подтвердила моё несложное умозаключение дриада. — Между хозяевами и незваными гостями стали происходить яростные стычки. Угрюмцы превосходно знали горы, к тому же обладали чудовищной, по сравнению с карликами, физической силой, но те противопоставили им отравленные стрелы и убийственные коварные ловушки, на кои были чрезвычайно горазды ещё в свою бытность на Майри. А пещерные тролли, тогда, по сути, только учились воевать, ибо за долгие века пребывания в Великом Союзе Народов, они отвыкли от этого занятия, несомненно, требующего постоянной практики. И магов, естественно, ни у тех, ни у других не имелось. В общем, как бы там ни было, война эта, с переменным успехом длилась, чуть ли не сотню лет. Впрочем, крупных сражений на ней почти не происходило. Карлики мелкими отрядами исподтишка наносили удар по своему противнику, после чего прятались в ближайшем убежище, подобном предыдущему, или же нынешнему. А надо заметить сооружали они оные в каменистой толще, по старой памяти довольно сноровисто и огромное количество. Угрюмцы в ответ старались отыскать так называемые «крысиные гнезда» и уничтожить всех притаившихся там обитателей. Довольно часто им это удавалось, но карликов было очень много, к тому же их женщины отличались завидной плодовитостью. Но потом, всё же наступил перелом. Уж не ведаю, какими путями пещерные тролли приобрели множество собак-ищеек, с помощью которых и извели под корень Детей Смерти.
— Они купили себе столь незаменимых помощников в затянувшемся противостоянии, за золото в королевстве Тангарин. Хм-м, правда потом, когда те стали не нужны, угрюмцы собачек с превеликим удовольствием стрескали, — в свою очередь проявил осведомлённость и эльф.
— У вас обоих такие глубокие познания прошлого, что впору преподавать в лучших столичных академиях Фандарского Союза, — недовольно проворчал я, почувствовав вдруг себя жутким неучем.
— И как сиё вяжется с обликом убийцы, которой ничего не стоит ночью перерезать горло любому из вас? И которая без пролития крови и отнятия чужой жизни теряет всяческий логический смысл своего существования? — едва слышно процитировала меня же злопамятная дриада.
— Одно другому не мешает, — не растерявшись, изрёк я и, понадеявшись, что чародейка уже спит, чуть понизив голос, принялся вещать дальше в том же духе: — Вот взять, к примеру, госпожу Хельгу. Уж она то образована, будь здоров. Сверх всякой меры. В чём, полагаю, ни у кого сомнений нет. Но вместе с тем ей присущи такие черты как непомерное корыстолюбие, чёрствость души и тяга к насилию. А ещё она…