Я украдкой бросил взгляд на красного, словно варенный рак, сына царя Марлина и тихо буркнул:
— Нет. Но клянусь, я ничего такого не хотел. Всё дело в розыгрыше. Я сказал принцу…
— Можешь дальше не продолжать, — без особых церемоний оборвала меня дриада. — Про оленятину я уже наслышана. И хочу заметить, что подобные «розыгрыши» по отношению к своему товарищу по совместному далёкому странствию, довольно глупы и неуместны.
— Золотые слова, — явно наслаждаясь моим конфузом, издевательски рассмеялась Хельга, — Кстати сказала я их первая. Ну не так что бы точь-в-точь, но очень даже похоже. Не правда ли, любезный князь?
— Истину глаголешь, — вынужден был с досадой признать я. — Но может, хватит уже на эту тему?
— Что, не нравится правду слушать? Глаза колет, да? — в свою очередь окрысился на меня и принц. — Понимаю, понимаю…
— Да бросьте вы, господа, из князя Дэниэла преступника делать, — вступился за меня доселе помалкивавший эльф. — Ведь он то пошутил так не со зла. Не подумал просто человек. Поэтому полагаю надо его простить.
Дриада с чародейкой фыркнули в ответ почти одновременно, принц же издал звук, весьма смахивающий на раздражённое поросячье хрюканье. Благо этой реакцией всё их возможное дальнейшее возмущение и ограничилось.
— Я тоже пойду помоюсь, — после краткого, обоюдного молчания, объявила Хельга, и криво усмехнувшись, не преминула уточнить: — В одиночестве.
Мужская часть нашей разношерстной компании возражать естественно не стала, и она гордо прошествовала к речушке, скрытой на дне оврага.
После неё мы тоже совершили водные процедуры, включая принца, который в свой первый поход к воде, сделать этого не успел. Потом голодные, но приободрённые мы отправились в дальнейший путь.
А в полдень, странные чащи остались позади, вместе со своим зачарованным бродячим замком, так, впрочем, и не повстречавшимся нам. Но, полагаю, никто об этом нисколько не сожалел. Местность же ожидавшая за лесом, как две капли воды напоминала ту, что мы преодолели, сойдя вчера с тракта. Нелёгкий путь по ней длился до самого заката. И всё это время принц Гвейлин стенал и горько жаловался на злую мачеху-судьбу принуждающую его пробираться по жуткому бездорожью не имея маковой росинки во рту. Под «злой мачехой-судьбой» он, несомненно, подразумевал чародейку, на которую он раздражённо косился и периодически укорял за своё спасении из подземного плена. Вот образец подобных разглагольствований:
— Если бы не ты, госпожа, меня батюшка всё равно скоро бы выкупил. Да-да! А угрюмцы сами б проводили мою особу до просторов Великой Равнины. И вместо того, что бы сейчас переться предельно истощённым по диким нехоженым краям, я мог в подземельях троллей преспокойно наслаждаться нежным жареным мясом да отборным красным вином. Как и многие дни до этого! Вот так то вот!