— Так ты ведь вчера ел, — невинным голосом отозвался я из своего логова. — Неужели на неделю не хватит? Вот проглот!
— Р-р-р! Так ты еще и издеваешься над несчастным, погибающим от истощения псом? — возмутился Булат, сунув под одеяло влажный, холодный нос. Негодяй пытался нащупать меня, но безрезультатно. Я мигом откатился на середину необъятной кровати, а нахальство Булата не простиралось столь далеко, чтобы ступить на нее хотя бы передними лапами.
— Вылезь, бессовестный, — стал слезно просить он, — не то смерть моя будет на твоей совести. Учти это, Хозяин!
— Ладно, уговорил, — высунув наружу нос, неохотно согласился я, — все равно ведь теперь не отстанешь.
— Конечно, нет, — для пущей убедительности Булат зловеще клацнул мощными челюстями, — так что лучше пошевеливайся.
На пару мы довольно основательно подкрепились, после чего Булат остался предаваться лени в столовой, я же спустился на этаж ниже, в кабинет. Неразгаданная тайна картины не давала мне покоя, манила предчувствием удивительности, хранимого ею секрета. Вновь устроившись в кресле, я, не спеша, добросовестно стал пытаться решить загадку заданную Лауринэль. Довольно скоро у меня все получилось.
Сконцентрировав внимание сначала на водорослях, я представил, что они лениво задвигались, едва изгибаясь по спокойному течению речушки. И они действительно зашевелились! Затем пришла очередь рыбок. Их плавники, слабо дрогнув, быстро замелькали, а сами они метнулись к ближайшему укрытию — большому кусту водорослей. Оттуда их спугнула небольшая шустрая щучка, до этого искусно прятавшаяся среди стеблей и листвы растения. Вот с легким поскрипыванием закачались высокие сосны, увенчанные наверху пышными кронами. Застучал по могучему стволу красноголовый дятел, появившийся непонятно откуда. Запахло хвоей, корой, свежестью чистой воды, словом, повеяло привычным дыханием скандинавского леса.
Все свершившиеся, вышеперечисленные чудеса могли означать лишь одно: к мудреному замочку, оберегавшему тайну картины, нужный ключик я подобрал.
До самого вечера я любовался на оживший пейзаж. И признаться, это занятие мне нисколько не надоело. А утром следующего дня меня вновь с неодолимой силой потянуло в кабинет. На сей раз, картина поразила меня еще больше. На ней появились гномы!
К речушке они спустились со склона пологого взгорка, поросшего цветами, травой и кое-где молодыми соснами. Было их пятеро, каждый вел в поводу небольшого конька и имел при себе оружие. У воды они наполнили бурдюки, а заодно напоили животных. Еще, они о чем-то улыбаясь, говорили, но о чем именно слышно не было совершенно. Вскоре они уехали, и окружающий речушку пейзаж вновь опустел. Значит, окончательно убедился я, картина Лауринэль является своеобразным окошком в какое-то реальное место. Гм, где только, интересно, оно находится? Может в Солнечной долине или где-нибудь неподалеку? Кто знает…