Вот так начался этот день — как обычно. Как обычно он и продолжился. А вот закончился он… Впрочем, расскажу всё по порядку.
2
Вечером, после работы, я заперся в комнате, чтобы меня не беспокоили женщины и собаки. И включил компьютер. Но и моя любимая латынь и близкородственные ей италийские языки, в которых я так любил копаться, не помогали. Хотелось чего-нибудь практического, до идиотизма повседневного, а не возвышенного. Хорошо бы сейчас сходить за водой к колодцу, или нарубить дров для печки, или помочь сварливой жене постирать детские пелёнки, или сделать домашнее задание по математике с каким-нибудь своим дитём — с сыном или с дочерью…
Выключил компьютер и включил телевизор. Какой-то очень хороший мальчик лет двенадцати рассказывал о своих потрясающих способностях. Мальчик умел вышивать: машинки, домики, пейзажи — всё очень красиво, просто аж талантливо… «Какой необыкновенный мальчик, какой талантливый мальчик», — с умилением думал я, постепенно погружаясь в сон…
— А вот это я вышил салфетку с английским алфавитом, — заявил вдруг мальчик, и я тут же чуть ли не подпрыгнул.
Передо мною на экране был аккуратно вышитый ЛАТИНСКИЙ алфавит. «Какая тупость! — подумал я, с возмущением переключаясь на другой канал. — Этот добропорядочный московский мальчик думает, что латинские буквы изобретены англичанами! Может быть, он считает, что и мировую цивилизацию тоже изобрели англичане!»
Но на другом канале было ещё хуже — реклама каких-то прокладок, при которых женщина может ни о чём не беспокоиться…
На третьем по счёту канале была какая-то тысяча первая серия мексиканского фильма про любовь…
И лишь на четвёртом канале происходило нечто примечательное: там, на эстраде перед большим скопищем людей, сидел некий хмырь — весь из себя шикарный и самоуверенный и, нагловато ухмыляясь, выкладывал свои представления о жизни, отвечал на вопросы психологов и изумлённой публики. Замечу особо: с явным удовольствием. С его слов получалась такая, примерно, картина:
— Я презираю женщин и беру от них только то, что мне надо…
— В разное время у меня было семь жён, всех я их любил, но всех я их потом бросал — кого с детьми, кого без детей…
— Бывших жён, и всех своих брошенных детей — мне не жалко…
— И будущих жён и детей — тоже… — Любовниц у меня было несколько сотен и будет ещё столько же…
— Женщина — предмет пользования: попользовался и бросил, другого отношения женщина не заслуживают…
— РАЗНОобразие в любовных делах — это хорошо; ОДНОобразие в любовных делах — это плохо…
— Все женщины — проститутки. Исключений не бывает никогда. Разница между ними лишь в том, что одни умеют это скрывать, а другие — нет…