Я никогда не знал, что такое роскошь, что такое богатство, и всю свою жизнь, начиная с детства, ощущал на себе принадлежность к классу бедных. Лишь в редкие счастливые годы я чуть-чуть приподнимался до статуса, близкого к среднему по нашим советским понятиям уровню. И всё же — ещё никогда я не жил так плохо, как в наступившую осень. Настоящего голода всё ещё не было, но очень суровые ограничения пришлось накладывать на себя во всём, в том числе и в пище.
А между тем, моего друга литовца Мантаса нашли убитым. Его тело лежало на берегу реки Темернички в районе пригородного вокзала. Кто, за что — неизвестно…
3
А между тем, в Европе запахло войной…
А между тем, для нас с Валентиной приближалось прибавление в семействе… Поддержку и опору для себя я находил не Библии или в молитвах, а в общении с Античностью. Когда-то это был уникальный эксперимент человеческой культуры, и после этого ничего подобного Греции и Риму никогда не было и никогда уже больше не будет. И всё же мы нынешние — далёкий отголосок того прекрасного мира, который исчез не вовсе и продолжает существовать в этих книгах на моих полках, в этом саду за окном, и в этой реке, и в наших именах, и в наших поступках…
И пока в России и в мире назревало что-то новое и, быть может, страшное, я вдруг сквозь толщу латинских поэм и трактатов стал почему-то всё чаще и чаще вспоминать про такой безумный и такой простой Зинаидин заказ и про неё саму… Воспоминания получались какие-то пронзительно яркие. Казалось, я что-то такое утратил в своей жизни, чего уже никогда не вернёшь… Но идти к ней в гости было для меня теперь делом совершенно невозможным, словно бы мне предстояло переступить через что-то невообразимо трудное.
4
Нет, не пойду я к ней больше никогда, и всё я правильно решил: видеть её в этой жизни мне незачем. Женщина, пусть даже и самая прекрасная, должна быть либо в безраздельной собственности мужчины, либо вообще где-то по ту сторону реальности — на картинке, на телеэкране, в воспоминаниях; смешение этих двух вариантов может случиться всегда и с кем угодно, но оно должно быть кратким, случайным, а если такое дело затягивается, то это — ненормальность. А я — нормальный. Я должен перейти теперь в какой-то новый вариант существования и приучиться жить без этой женщины. Как говорится: alia tentanda via est — нужно испытать другой путь… И ещё: deliberandum est diu, statuendum semel — обдумывать нужно долго, решаться — мгновенно.