Фактически это было медленным, планомерным убийством. Иногда двое взрослых отправляли в комнату к Зинаиде самого младшего из своей компании. Девочке ставилась задача: пойти и оповестить мать о том, что она шлюха, потаскуха, проститутка или что-нибудь ещё в этом роде или даже похуже. И Ксюша выполняла предписание — являлась к женщине, которая её когда-то родила и вынянчила, являлась — и всё это выкрикивала ей в лицо. И делала она это так страстно, так старательно, так по-детски и по-женски жестоко, что из всех испытаний именно это и было для Зинаиды самым ужасным.
2
Зинаида только плакала в ответ, а её сын Олег был ещё слишком мал и слаб, чтобы что-то возражать. Оставаясь на стороне матери, он замыкался в себе и многозначительно молчал. Молчал, накапливая в себе что-то к той поре, когда он повзрослеет и войдёт в силу. «Мама, — твердил он в такие минуты шёпотом, — когда я вырасту, тебя никто не посмеет обидеть».
А в остальное время Андрей жил в квартире у своей новой жены, а дочь жила вместе с бабушкой в другой квартире — огромной и богато обставленной, где на четыре комнаты их было только двое жильцов. Бывшая свекровь ничем на самом деле не болела и даже более того — отличалась бычьим здоровьем и купалась в Дону круглый год. И ни в какой жилплощади ни Андрей, ни его мать на самом деле не нуждались.
Зина же всё чаще и чаще впадала в какие-то новые и страшные состояния: часами могла лежать и смотреть в одну точку, всё забывала и всё роняла. Она всегда была чистюлей и хорошею хозяйкой; она и сейчас оставалась такою же, но делала всё, что нужно, чисто механически. И всё время плакала и плакала. Стирала бельё — и плакала, подметала пол — и плакала, готовила еду — и плакала… Сын, как всегда, жалел мать. А дочь смотрела на мать то насмешливо, то с презрением; иногда в ней что-то как бы прорывалось, и тогда она тоже пыталась жалеть маму, но — получалось у неё это неуклюже, потому что на самом деле ни жалости, не любви — не было.
3
Потом наступило уже и такое время, когда Зина забывала покормить сына, и голодный мальчик уходил к бабушке, и та кормила его и уговаривала остаться у неё навсегда. Олег, посидев и поплакав в гостях у бабушки и старшей сестры, всё-таки каждый раз находил в себе силы встать и уйти от них назад к маме. Это был настоящий мужчина, хотя и маленький!
4
И вот случилось: однажды Зина так наревелась, что совсем потеряла голову и приняла смертельную дозу успокоительных таблеток — сто штук!
Было это 4-го ноября 1994-го года.
5
Спасение пришло от её мучительницы: бывшая свекровь отперла дверь квартиры своим ключом и по-хозяйски вошла неё. В комнате, выходящей окнами на северную сторону, она обнаружила свою бывшую сноху — та лежала на диване без признаков жизни, а рядом на ковре валялись опустошённые упаковки. И пустой стакан из-под воды.