– Думаешь, это реально? Для него творчество это уже давно просто бизнес.
– Вот-вот. И если челюсть отвиснет даже у него, значит, с задачей мы справились.
Я кивнула.
– И еще. Танни, постарайся в ближайшее время упасть в Ильеррскую. Тебе это пригодится.
Упасть – это я могу. Главное, не рухнуть.
– Хорошо. – Я кивнула.
– Тогда начинаем.
И мы начали.
По традиции в Ильерре венчание происходило на стене замка, откуда открывался вид на просторы государства. Сочетающиеся браком поднимались по разным лестницам и выходили с разных сторон, из разных башен. Подъемы нам предстояло снимать потом, а пока что я просто шла навстречу мужчине, который шел навстречу мне.
Я знала, что с ним мне будет легко и спокойно.
Знала, что проведу с ним всю жизнь и ни разу не пожалею о том, что стала его женой. Знала, что буду его любить и что в этой любви не будет ни капли той, что выжигала мои вены день за днем, заставляя кусать губы от боли или сгорать в сумасшедшей страсти.
Да, эта жизнь определенно будет спокойной, как течение равнинной реки, не взрезанной хребтами гор.
Так повелось, что на бракосочетании в Ильерре не было третьих лиц. Все собравшиеся ждали внизу толпой. Сейчас среди них собрались все, кто был мне дорог. Все, кроме одного, но его здесь быть не могло, – и я старалась не думать об этом, глядя в глаза стоявшего передо мной мужчины. Глаза сиреневого цвета под густыми темно-каштановыми бровями, резкий волевой подбородок, нос с отчетливо выраженной горбинкой. Мой будущий муж оплетал мои руки лентой, и то же самое я делала с его сильными, широкими ладонями.
По обычаю, эти ленты вскидывали ввысь после клятв, и они сгорали, подхваченные огнем мужа и жены. В нашем случае ему придется сделать все самому.
– Мои чувства к тебе – это танец над пропастью. – Я сказала это, чувствуя, как раскрывается в груди старая рана, сочащаяся огнем. Я сказала это, но не ему, пусть даже сейчас именно его пальцы поглаживали мою ладонь. – Рано или поздно я сорвусь, и тогда почувствую крылья, которых я лишилась по воле судьбы. Почувствую так ярко, как если бы они раскрылись у меня за спиной.
Дыхание оборвалось вместе с последним словом. Пути назад больше не было.
– Мои чувства к тебе – это хождение по хрупкому льду, который уже идет трещинами. – Он смотрел мне в глаза и, возможно, все понимал. Он понимал это и знал всегда, но его чувства ко мне были чем-то иррациональным. Чем-то неправильным, хотя… чувства никогда не бывают правильными. – Когда я уйду под воду, я буду видеть только твое пламя. Сильнее и ярче которого не знал никогда.