– На восемьдесят шесть, – усмехнулась Ванга. – Связь есть, только не знаю где.
Куда смотреть, где искать. Опять эта тёмная зона…
– Знать бы, что он там успел понаписать, – пробормотала Ванга. И сама удивилась. Зачем? Не настолько же в лоб! И вообще, это уже абсурд какой-то.
(А вдруг?)
(Что «вдруг»? Почему захотелось узнать, что именно он уже написал?)
Ванга поморщилась и повела носом из стороны в сторону, как в фильме, где Николь Кидман изображает ведьму. Отодвинула эту мысль в сторону, пусть полежит на полочке в тени, вдруг когда понадобится. Снова это движение кончиком носа, потом вздохнула:
– А ведь кто-то не хочет, чтобы проект «Телефонист» был закрыт, да? – поделилась она со Свифтом.
Форель, конечно, не виновен. Но связь, безусловно, есть. Только она где-то в другом месте.
– А бомж что-то видел, – сказала Ванга.
Вчера она ещё раз посетила гражданина Кривошеева на предмет беседы с ним. Но подлинной её целью был этот бомж. Его зовут Дюба, славный парень. Хоть и инвалид. На день рождения Колька его не позвали, но тот потом проставился. Пили дешёвый портвейн. Тоже первого апреля – сплошные случайные совпадения. И Дюба всегда был здесь, но вот несколько последних дней его не видно. Пропал куда-то.
– Ты что-то видел, – произнесла Ванга. – Это я прочитала в твоих глазах. И ты это понял. И поэтому исчез.
Посмотрела на Свифта, добавила:
– Придётся тебя найти.
Щенок не сводил с неё своих кротких стеклянных глазок.
– Тогда я об этом не знала, Свифт. Но теперь знаю наверняка.
Ванга взяла лежащий перед ней лист бумаги и порвала его. Схема не работала. Надо делать другую схему. Не хватало каких-то элементов. И надо понять, причём тут Форель.
Зазвонил её айфон. Это был Сухов. А вот и первые вести, она ждала их.
– У кого больше сюрпризов, тот и начинает, – бодро сказал Сухов.
– А у тебя прямо «вах!»?!
– Закачаешься, какой «вах».
– Тогда начну я, – предложила Ванга. – По восходящей. Ты интересовался чистящим средством?
– М-м-м… Намекаешь, что я кормящий отец?
– Я была вчера у Кривошеева.
– И?
– Он чистоплотный. Очень. Там опять всё пахло «Доместосом». Видимо, это какой-то психоз.
– Допустим. Но причём тут?..
– У него в доме всё очень старое, верно, но всё очень чистое. Ты мужик, мог этого не знать, не уловить разницы. Старьё, рухлядь, но чистое. Даже панели стен, нет этой жирной пыли; помнишь, я проверяла?
– Конечно.
– И чистящие средства в ванной – бутылки совсем новые, но осталось на донышке. Говорю же, психоз.
– Ты хочешь сказать…
– Что ты не смог бы уловить вонь! Она была не его. Я поняла вчера… Этот бомж, о котором я тебе рассказывала. Это он её оставил. Он был там за несколько минут до вашего приезда.