– Ксения! Да ты… – она одобрительно усмехнулась.
– Угу. Мата Хари… Ничего смешного! Ну вроде хоть не палевно.
– Ну да, нормально будет.
– Блин, хряпнуть, что ли, – я вздохнула.
– Чего?! – изумилась Ванга.
– Выпить, – поясняю и уже сама не знаю, с вызовом или с отчаянием. – Для храбрости.
– Вот тогда он точно тебя убьёт, – обещает Ванга.
– Мне уже пятнадцать!
– Четырнадцать. Ксения Сухова, тебе пока четырнадцать.
– Ещё скажи, что алкашку с двадцати одного продают, – говорю я. И слышу, как папа открывает дверь своим ключом.
Всё – сейчас начнётся.
Гризли была помощницей Ольги. И её прозвище, и утверждение, что она «лесбуха», принадлежали авторству Форели. Первое ей понравилось, второе было неверным.
– Я рослая, темпераментная и обожаю мотоциклы, – объяснила Гризли известному писателю в присутствии своей работодательницы. – И вон у твоей Ольги тоже татушки на теле.
– С твоими не сравнить.
– Не все, у кого много татушек, любят чужие вагины, – усмехнулась она.
Форель нравился Гризли. Но только как секси-блок. Её постоянный мужчина был куда более субтильным, и Гризли окружала его материнской заботой. Этот выбор спутников жизни (а все её более или менее постоянные мужчины были похожи) странным образом диссонировал с некоторыми другими её любовными интересами. На самом деле, не меньше, чем мотоциклы, Гризли обожала групповой секс. Не часто, скорее даже редко, но ей были нужны такие выходки. И потом она снова становилась верной пай-девочкой. Её постоянный спутник Лёшик, с которым, судя по всему, всё обстояло более чем серьёзно, не догадывался об этом. Или делал вид, что не догадывается. Летом, в июле, они с Лёшиком собирались пожениться. И Гризли уверяла, что её бурные приключения теперь в прошлом.
– Лёшик… Нет, она всё-таки лесбуха, – настаивал Форель. – Латентная.
Гризли в этот момент принесла ему кофе.
– Если б не она, – ухмыльнулась Гризли, указывая на Ольгу, – я бы тебе показала, насколько латентная.
И ткнула его своим сильным бедром.
– Так, я всё вижу, – предупредила Ольга.
– Нет, а чё? Она довольно интересная женщина, – одобрил Форель.
Это было правдой. Крупная весёлая Гризли казалась очень пластичной, она прекрасно двигалась, и в её миловидности был запрятан прямо-таки фугас сексуальности. Её интересность оценил не только Форель. Ольга знала многих состоятельных мужиков, которые западали на Гизли. Особенно забавно в этой связи было наблюдать за реакцией их спутниц, как недоумевают и бесятся их вешалки-модельки.
– Мир меняется, – заметил по этому поводу Форель.
– Угу, – кивнула Ольга. – Мужики теперь хотят более естественных женщин.