— Если бы не умерла моя Асилия, сейчас я бы был обыкновенным стариком и влачил жалкое существование где-нибудь в девятом лабиринте, а не служил придворным магом у Лолибон Великой.
— Асилия? Мне знакомо это имя. О, Боже! Фарух и Асилия! У вашей жены был старший брат?
— Лантер из Андаута, выживший после пожара на мое корабле и попавший к пиратам…
— Я читала о вас книгу! Вы дважды провели Асилию дорогой Бахриманов!
— Нет, не дважды. Я не могу назвать точное число. Мы скрывались от преследования до тех пор, пока не погиб ее брат. О нас написали книгу? Не знал.
— Вы стали рабом Асилии, поэтому убили ее?
— Нет, я не убивал. Просто не смог бы. Я ее любил.
Старик замолчал, опустил голову. Роуз даже показалось, что заснул, но он вздохнул и заговорил вновь.
— Жрец может двумя путями лишиться магии. Быстрый путь — провести женщину дорогой Бахриманов несколько раз. Число переходов до полного опустошения у всех разное. Кто-то наделен огромным запасом — это Верховный жрец и его потомки. Кто-то меньшим — он находится на более низких ступенях иерархии Бахриманов. Человек, лишившийся магии, никто, низшее сословие. Я был готов стать никем. Я привязался к Асилии настолько, что не смог бы поднять на нее руку. Это второй — длинный путь опустошения: жить с любимой женщиной, с каждым ее вздохом, движением души, болью. Я не хотел иного. Я любил. Но за мной присматривали. Верховный жрец никогда не выпустил бы из рук наследство жены Бахримана, и всегда находился тот, кто делал за тебя черную работу. Мне повезло, Асилия умерла сама, и на мне нет ее крови.
Фарух встал и подошел к окну. Луна безразлично смотрела ему в лицо.
— Простите, я слишком долго говорил, хотя мог сразу ответить на ваш вопрос.
Роуз встала рядом с ним.
— У меня просто не хватит магических сил, чтобы переместиться в Эрию. Да что там! Мой предел — Тонг-Зитт. Слишком много я отдал Асилии. Поэтому я не знаю, что происходит вне стен Лабиринтов. Анвер иногда делится со мной новостями.
— Когда Бахриман переходит портал в одиночестве, запас магии не уменьшается? Я правильно поняла?
— Нет, ее вытягивают только женщины. Если я не оторву своего сына от Лолибон, она опустошит его.
— Но Анвер останется жив?
— Он будет похож на птицу, которой оторвали крылья…
— А его болезненная страсть к королеве прекратится?
— С последней каплей магии. И королева выбросит его, как выпитый коксовый орех.
— Неужели Лолибон не понимает, что владеет источником, который нужно беречь?
— У нее есть запасной.
— Петр?
— Да. Поэтому она взбесилась, узнав, что кто-то пил из ее источника.