Вокруг рынков стала формироваться инфраструктура поддержки. Жители домов, которые располагались поблизости от рынка, стали сдавать площади торговцам для использования в качестве складских помещений. Вокруг рынков начали возникать и импровизированные постоялые дворы, где за плату можно было переночевать – при этом владельцы бизнеса решали вопросы с «народной группой» инминбан и местной полицией, так что шансы попасть под ночную проверку сукпак комёль сводились к минимуму. Появились там, увы, и бордели – проституция, в целом искорененная еще в начале 1950-х, вернулась в северокорейские города.
Когда в начале нулевых в Северной Корее возник и стал быстро расти рынок недвижимости, жилье поблизости от рынка стало стоить существенно дороже, чем аналогичное жилье в других районах, – отчасти из-за возможности прибыльной аренды, а отчасти просто потому, что рыночные торговцы, будучи богатыми людьми, были готовы платить за возможность жить в нескольких минутах ходьбы от работы.
В начале нулевых у общенациональной сети рынков возникло несколько центров – крупных оптовых рынков, куда товары поступали от производителей и импортеров и откуда они развозились по стране. Один из таких рынков вырос в городе Пхёнсоне, неподалеку от Пхеньяна. Решающую роль тут сыграло то обстоятельство, что административно Пхёнсон не является частью Пхеньяна, так что провинциалам для частных поездок туда не нужны так называемые разрешения на поездку с утвержденным номером. Даже во времена хаоса конца 1990-х достать «разрешение с утвержденным номером» было весьма непросто, но для того, чтобы приехать в Пхёнсон, провинциалу хватает обычного «разрешения на поездку», достать которое с 1990-х при наличии определенных средств и связей не составляет труда. С другой стороны, жители столицы могут ездить в Пхёнсон совершенно свободно. Поэтому с середины-конца 1990-х в Пхёнсоне стали собираться торговцы-оптовики со всей страны.
Впрочем, далеко не все способы выживания в годы голода (и после него) сводились к рыночной деятельности. Выживали северокорейцы самыми разными способами, но у всех них была одна общая черта: все эти способы по своей сути были капиталистическими. Проще всего было крестьянам. Они и раньше не отличались особым трудовым рвением в работе на полях сельхозкооперативов, а теперь, отделавшись от официальных производственных заданий в возможно короткие сроки, стали уходить в горы и там, на крутых склонах, создавать собственные неофициальные поля, обычно известные как сотхочжи. Эти поля и сейчас можно увидеть на склонах вокруг северокорейских поселков или небольших городков. Зачастую такие поля находятся на высоте нескольких сотен метров, так что доставить туда зерно, удобрения, инструменты не так-то просто, однако альтернатив у крестьян до недавнего времени не было.