А съ церковью, я вамъ скажу, еще безпокойнѣе. Напримѣръ, на Пасху распустили слухъ, что евреи взорвутъ соборъ. Кто распустилъ слухъ, чертъ ихъ знаетъ. А только стали говорить, что евреи хотятъ намъ устроить судный день. Никто, конечно, не пришелъ. Я церковный староста, я далъ пушечный выстрѣлъ передъ началомъ службы, оповѣстить народу, что мы цѣлы. Такъ полицеймейстеръ прибѣжалъ. «Вы, говорить, хотите городъ бомбардировать?»…
— Неужели вы вѣрите такимъ слухамъ? — возразилъ я.
— Кто знаетъ! — съ многозначительнымъ видомъ сказалъ Иванъ Петровичъ. — Мнѣ и другіе задавали этотъ вопросъ. Но я думаю, что на свѣтѣ все возможно. Отъ демократовъ можно ожидать чего угодно. Если въ Парижѣ взрываютъ храмы… Что онъ теряетъ?.. Или въ Харьковѣ взорвали же памятникъ Пушкина…
«Или потомъ восьмого мая, когда мы были въ церкви, — вдругъ городовой говоритъ, идутъ на соборъ четыре тысячи евреевъ рѣзать насъ. Опять всѣ убѣжали. Поводомъ послужило, что на Румянцевской улицѣ шайка демократовъ выскочила изъ дворовъ со знаменемъ. Земля побѣлѣла отъ прокламацій; съ криками: долой то да се!.. — При такомъ безпокойствѣ въ храмахъ, спрашивается, какой можетъ быть свѣчной доходъ?.. Вотъ какъ демократы возбуждаютъ населеніе!..»
— Да вы вѣдь сейчасъ говорили о демократахъ совсѣмъ другое? — возразилъ я, смущенный непослѣдовательностью его рѣчи.
— Ну такъ что же, что говорилъ! — рѣшительно отпарировалъ Б. — Я и теперь говорю. Главная причина, конечно, не въ демократахъ, а въ самихъ обывателяхъ, потому что положеніе обывателя самое тяжелое. Не знаю, какъ тамъ у васъ въ Петербургѣ, а намъ здѣсь приходится довольно переживать непріятностей. Хочется кого-нибудь бить, есть злоба. Администрація пользуется особыми привилегіями, самодурство, помпадурство. Мировой судья — несмѣняемый полный владыка, хотя бы тотъ же Морковкинъ, начнетъ разборъ въ три часа дня, часъ позанимается и уходитъ домой. Народъ привыкъ къ этому гнету, но нельзя назвать нормальнымъ состояніемъ, когда боишься каждаго городового. Даже городской голова былъ по назначенію и держалъ себя какъ помпадуръ. Самоуправленіе — одинъ эпитетъ. Человѣка забаллотировали на общемъ собраніи избирателей, а онъ назначенъ.
«Или, напримѣръ, еще хуже. Гражданинъ не имѣетъ права нигдѣ собраться, поговорить о своихъ дѣлахъ. Хотя бы по поводу выборовъ въ управу, соберутся поговорить, такъ полиція дѣлаетъ изъ этого уголовное преступленіе, которое надо пушками разгонять»…
Послѣ недавней рѣчи о внушеніи почтенія къ начальству, это, такъ сказать, идейный переходъ съ сѣвернаго полюса въ Сенегамбію, но Б. расходился и знать ничего не хочетъ. Гимназія, очевидно, составляетъ консервативную половину его души, а городская дума — либеральную. Въ этомъ секретъ его постоянныхъ колебаній. Теперь, подъ вліяніемъ разговора о думѣ, онъ даже вскочилъ съ мѣста и возбужденно замахалъ своими короткими руками. Къ моему крайнему изумленію, Пульхерія Ивановна поддерживаетъ его и въ этомъ новомъ направленіи.