Герб вроде тоже спорить не стал. Он незаметно вытер рукавом лицо, вроде как от грязи. Пусть не думают, что он нюни распустил. Рев смотрел на него и клял себя, что наехал на бедного парнишку. Ладно, потом разберемся. Сейчас главное книга…
Маяк Тимера! Книга! Кисть! Чтоб тебя… Револьд ощупал себя и не обнаружил свертка. Остался на привале? Только бы та тварь до него не добралась. Рев вскочил и припустил обратно, в сторону дороги.
— Эй, я на голодный желудок бегать отказываюсь! — крикнул ему вслед Биф, — чего он неуемный такой? — парень вздохнул, помог встать Гербу, и они отправились следом. Если ученый хочет бегать — пусть бегает, они на такое не подписывались. Они, кстати, вообще ни на что не подписывались. Хоть сейчас домой могут! Да только скучно там, дома-то…
Оказывается, недалеко они убежали. Это Револьду от страха казалось, что он целую вечность несся сквозь темноту, спотыкаясь на неровной земле и путаясь в траве. А выходит — ну метров триста, не больше. Будь сейчас день — злобный цветок можно было бы легко разглядеть. Костер совсем бросил светить. Не видел смысла. Подобравшись на расстояние десяти метров, Рев упал в траву и замер.
Цветок тревожно осмотрелся. Он все также висел на тонком стебле, растущем из земли. Шипы во множестве, ужасающая пасть — нет, это все не приснилось. Говорят, у страха глаза велики. А тут и после страха смотреть было жутко. Откуда вообще такие твари берутся? Сейчас бы факел — выжечь эту пакость… да нет факела.
Цветок успокоился и продолжил заниматься своими цветочными делами. Он носом обнюхивал все их вещи, пару раз обжегся об угли, забавно чихнув. Собака, ей богу, собака. Вон, плащ Бифа жует… с таким удовольствием, аж глаза прищуривает.
Рядом грузно повалились двое тел. Биф с Гербом подоспели. Теперь за театром одного актера наблюдали уже трое.
— Ну, чего тут? Жуткая тварина, однако, — глубокомысленно заключил Биф, — кому расскажешь, не поверят. Зарисовать ее потом, что- ли… на память, так сказать.
— Ты рисовать умеешь? — удивился Револьд. Этот парень удивлял его все больше. Сколько скрытых талантов в обычном сельском жителе? Сколько еще секретов хранится в его хитром вечно голодном теле?
Биф усмехнулся.
— Учился у художников Амиума, между прочим, — важно заметил он, — потом нарисовал одну важную особу голой и… завязал с этим неблагодарным делом. Чего они понимают в искусстве? Бездари.
— Не жену ли Лимиона? — Револьда осенила внезапная догадка.
Биф кивнул.
— Ее, родимую, — он тревожно всмотрелся в темноту впереди, — эй, эта гадина лопает мой плащ!