— Большаков? — насторожился Рев, чувствуя что-то важное в этом слове, — о ком это вы? В Забытых землях кто-то правил? Вот так новость, впервые слышу.
— Опять ты со своим ученым бредом? — возмутился старик, — они учителя наши, всему нас научили, что умеем. И рыбу ловить, и дома строить и много чего еще. Великие они были, не чета нынешним. Дождь могли вызвать, по воде ходили, а рыба сама к ним в сети прыгала. Словом умели такое творить, чего руками никогда не сделать. И сейчас бы умели, не приди ваш глупый, озлобленный народ с севера, из-за Леса Древних Тайн.
— Они, наверно, как-то иначе выглядели, да, Гислин? — начал догадываться ученый. Неужели эти самые большаки и нарисованы в книге? Вот это поворот! Он, Револьд, ученый из Амиума, наткнулся на предание, корни которого ведут куда-то далеко… Хотя, какая уже разница, если его скоро съедят? Как там говорил Биф? «Был ученый и нет ученого…». Досадно. Как в воду глядел, жулик. Надо же так вокруг пальца обвести…
Из раздумий его вывел голос старика.
— Ну как сказать… они ни на кого не похожи, даже друг на друга. Помню, у некоторых были лишние конечности… Прошло слишком много времени, а старость, как известно, не радость. Память отказывает, спасу нет. Я в те времена их в книге зарисовал даже, чтобы, значит, не запамятовать. А куда делась, ума не приложу. Сейчас сгнила, небось, где-нибудь в грязи. У нас ее, как видишь, с избытком. Никуда от нее не денешься.
У Револьда аж сердце подпрыгнуло. Его переполняло такое сильное волнение: еще бы, ученому столько пришлось пройти, чтобы найти автора книги. Не зря Рев был уверен, что с рисунками связана какая-то тайна. Он уже и думать забыл где находится. Торопливыми движениями он выхватил из-за пазухи сверток и резко извлек книгу наружу.
— Так значит, это ваши рисунки? — с волнением в голосе спросил ученый, протягивая книгу старику. Тот провел рукой по обложке и прищурился.
— Переплет знакомый… неужто и правда моя? — удивился дед. Он перелистнул несколько страниц, — не вижу ничего, совсем старый стал. Где же это мое пенсне? Куда я его задевал…
Хозяин лачуги обошел Револьда, отправился к едва живым полкам у стенки и зашумел всякой рухлядью. Ученый с трудом сдерживал нетерпения.
— Как только я взглянул на рисунки, сразу понял, какие они не обычные, — поделился Рев, — на них изображены люди с лишними руками, ногами, головами и даже хвостами. Смотреть на них жутковато, если честно…
Больше он ничего сказать не успел. В ушах раздался резкий свист, затем острая боль растеклась по затылку, пока не заполнила все. Затем ученый почувствовал, что куда-то проваливается. Где-то он опять просчитался. Видимо математика, как не крути, не его наука.