Я мало что разобрала из его слов, только то, что я, наконец, смогу отдохнуть от преследующего всюду запаха. И правда, через несколько секунд в комнате витал только свежий воздух и никаких примесей.
— Меня давно мучает вопрос, Михаэль твоя нянька? — похоже, людское любопытство взяло верх, и сегодня меня ждет допрос.
Я весело усмехнулась в черную рубашку наемника. Смешной он. У Шута есть возможность задать любой вопрос, пока я в таком благодушном и слегка безвольном состоянии, а его интересуют мои отношения с демоном.
— Он мне как брат. Михаэль отвечает за безопасность и моих демонов-воинов.
— Я давно подозревал, что он не так прост. Всё же одноглазый воин на такой высокой должности обязан быть сильным.
— Он сильный, — я глубоко вдохнула и на выдохе продолжила, — один из сильнейших демонов в мире.
А вот этого не стоило говорить, но притяжение истинного было слишком сильным.
— И как же такая милая глава клана смогла заполучить такого сильного демона?
Не понравился мне его вопрос. Наемник почувствовал моё напряжение.
— Да ладно, Мышка. Я тебе уже почти всё выложил про свою силу. Неужели, не ответишь благодарностью и не расскажешь хотя бы что-то про себя, — и он наклонился слишком низко, пытаясь поймать мой взгляд.
Каких-то пять сантиметров разделяли наши лица. Отшатнуться возможности не было, Шут держал крепко.
— Да сдай ты ему демона! — не выдержал напряжения Олли, — может, ему этого хватит, и он отстанет от тебя.
— Ритуал. Мы связаны кровью.
Хитрый Рах! Да я вслух эти слова никогда в жизни не произносила! Михаэль меня убьет! И будет прав, а фурия поглумиться над останками болтливой вампирши. Ее радости не будет границ.
— Он и так хочет тебя убить! — взвизгнула Луна, — забыла, ему нужны наши земли.
Нда, что-то начинают раздражать меня мои друзья. По крайней мере, моему спокойствию они точно не способствуют.
— Ох, Раэль. Похоже, ты крепко увязла в демонских делишках, — наемник потер глаза указательным и большим пальцем. Видимо, сон добрался и до него.
Не знаешь ты, теплокровный, как сильно я вляпалась. Причем, с рождения. Такое не исправить, только принять и избегать, что мне уже сотню лет неплохо удается.
— А что случилось с твоими родителями? Где о-о-они? — аловолосый не сдержался и зевнул.
— Мать я почти не помню, отец тиран, — краткость — сестра таланта, а в данном случае, еще и страховка от излишней болтливости.
— Как-то печально. А причины?
— Это не твое дело, — весьма грубо отрезала все дальнейшие вопросы о моей семье.
— Как скажешь, клыкастая моя, — и меня еще крепче притиснули к мужской груди. А неплохой способ успокоения он придумал, расслабляет.