– Мама уже записала нас на уроки танцев.
– Хотелось бы, чтобы все было так просто. Вам нужно будет научиться держать осанку, одеваться соответственно случаю, вести себя скромно и соблюдать приличия. Даже просто от удовлетворительного техасского поклона вас отделяют многие и многие мили, и, честно говоря, учитывая отведенное на подготовку время и список требований, я сомневаюсь, что вы справитесь.
Внезапно я почувствовала себя не просто оскорбленной, я буквально обезумела от злости.
– Вы удивитесь, когда узнаете, мисс Фостер, – с безрассудной уверенностью заявила я, – что я могу сделать за короткий промежуток времени.
Она снова с сомнением посмотрела на меня. Но почему я возражала? Ведь у меня появился прекрасный шанс уйти отсюда и больше никогда не возвращаться. Я могла сказать маме, будто Энн почувствовала, что я не справлюсь с возложенными на меня обязанностями. Как и я сама, Энн уже знала, что я самая неподходящая кандидатура для бала дебютанток. Но я подумала о том, как папа умолял меня принять участие в бале… и решила остаться.
– Пожалуйста, мэм, – сказала я, смягчая тон и улыбаясь ей со всем отпущенным мне при рождении техасским обаянием, которое я только смогла собрать, – я понимаю, что начало не самое удачное, но я была бы вам очень признательна, если бы вы позволили мне остаться.
Энн Фрост взвесила мою «мэм», оценила все сказанные слова, и на мгновение ее лицо стало задумчивым: она пыталась понять, была ли это насмешка или я говорила всерьез.
– Мисс Макнайт, у вас есть месяц, – решила наконец она. – Удивите меня.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты «Магнолии». Я вернулась к столу. Джулия и Эбби поднялись мне навстречу.
– Ты что-то бледная, – взволнованно сказала Джулия.
– Да она же просто стерва, – не выдержала я.
– Именно так, – подтвердила Эшли номер один. – Два года назад она устроила паническую атаку моей двоюродной сестре. Бедняжка вышла из клуба и сразу же отправилась в больницу.
– Ну и что она сказала? – спросила Эбби.
– Она попросила меня уйти. – Ответом мне стал коллективный вздох ужаса. – Но я убедила ее не торопиться. Теперь я, если хотите, на испытательном сроке.
Это заставило всех выдохнуть и нервно засмеяться. Я упала на стул. Чтобы хоть немного успокоиться, я засунула бутерброд в рот целиком, подтолкнув его для верности пальцами. Почувствовав себя лучше, я потянулась к другому.
– Еще не поздно передумать, – прозвучал тут мелодичный голос Лорен.
Она улыбнулась своей голливудской улыбкой, ее изумрудные глаза сверкнули, но мне показалось, будто на меня налетел порыв ледяного северного ветра.