— Помню. У мамы фамилия была Меренкова, — напомнил Владимир. — А у тебя, кстати?
— Ныкло Мыренко, — Николай пожал плечами. — Ну и чего? Зергам так удобнее. В ихнем языке все слова на «о» кончаются. А мне там жить.
— Это ты очень торопишься, — Меренков посмотрел на брата скептически. — Ты уверен, что жить будешь?
— Ну а как? Даже если ты… ну сдашь меня… — это было сказано с претензией, — всё равно за живого тебе нормально дадут, а за труп ничего. Я расценочки знаю.
— Расценочки ты знаешь, а меня — нет, — ответил Меренков. — Может, мне невыгодно иметь брата-зерга. На меня косо смотреть будут. Возьму и решу проблемку.
— Да тебе-то чего! Вот мне… Ладно, это всё наши внутренние дела. Воха, ну ты бы мне хоть еды какой предложил. Нас в бой голодными гоняют.
— Зачем? — не понял Володя.
— Да как сказать… Официально — полостные операции проще делать. Ну если ранение или ещё чего…
— Ты же зерг? — не понял Меренков. — У тебя же регенерация?
— Регенерация только у офицерского состава, — уныло сказал Николай. — Воха, ну будь человеком, дай пожрать-то! Хоть хлебца с салом в рот мне кинь, жалко, что ли…
Володя отошёл к плите. Сделал бутерброд с сухой колбасой, порубил на четыре куска. Присел рядом с братом и дал кусочек.
— Соточку бы, — сказал тот, прожевав.
— Налью, — пообещал Владимир. — Если скажешь, почему ты зергом стал.
— Сперва налей.
— Много-то не пей, — посоветовал брату Меренков. — Я слыхал, у вас метаболизм слабый. Насчёт алкоголя.
— Да всё у нас пучком… — брат Коля икнул. — Разберусь, короче. Налей, а?
— На вопрос ответь сначала.
— Какой вопрос-то? Записался я в ихнюю гвардию. Там и обратили. Обкололи какой-то хренью, у меня чешуя расти стала. Делов-то.
— А записался зачем? — уточнил Меренков.
— Налей. Ну налей!
Владимир достал бутылку, налил сто граммов.
В этот момент мобильник в кармане трижды дёрнулся. Дом подавал сигнал — целостность объёма нарушена.
Меренков сунул руку в карман и дважды нажал ноль, переводя систему в режим пассивного отслеживания.
— На, — он поднёс к губам брата стакан.
Николай выпил. Чешуя вокруг шеи мгновенно порозовела.
— Фффух, хорошо!
— Так зачем ты в гвардию записался? Тебя что, обижали как-то?
— Меня? Я сам кого хошь обижу, — заявил зерг неожиданно нахальным пьяноватым голосом.
— Тогда зачем?
— То есть как зачем? Жить хочу по-человечески!
— По-человечески? — прищурился Владимир. — Ты же зерг.
— Вот только этого не надо, — зелёное лицо недовольно перекосилось. — Зерг, не зерг… Чтобы жить по-человечески, нужно быть зергом. Не я такой, жизнь такая. Надо соответствовать.