— Кх… Кх… Конечно, мистер ван… Кх… Дер Тоот!
— Вот и отлично, — я отпустил консьержа, и нарочито беззаботной походкой проследовал к выходу, бросив через плечо:
— Удачного дня!
— Удачного дня, мистер ван дер Тоот! — прохрипел консьерж.
Вот ублюдок! Еще не хватало, чтоб меня прислуга шантажировала.
* * *
Машина завелась сразу же, будто застоялась в ожидании хозяина. Я за ней, если честно, тоже соскучился. Своя машина — это не на метро кататься, не в салоне микроавтобуса без окон и не на заднем сидении полицейского гравика. Своя машина — это часть дома, где бы ты ни находился. Здесь все привычно и удобно, все продумано и настроено под тебя. Я не умею ремонтировать автомобиль, мыть его предпочитаю на общественных мойках, а обслуживать — в мастерских Майка, тем не менее, я люблю свою тачку. И, судя по тому, как она мне служит — у нас это взаимно.
Прогрев двигатель, я вывел автомобиль со стоянки и влился в жиденький поток транспорта. Начать стоит с самого важного. А именно — с возвращения своих вещей. Учитывая, что консьерж о посылке не упомянул, можно смело делать вывод, что, либо портье из меблированных комнат попытался наложить лапу на мое добро, либо просто не отправил их. Я, если честно, склонялся к второму выводу.
Спустя сорок минут я припарковался у меблированных комнат на границе западных трущоб. Чумазая детвора, завидев мою тачку, тут же окружила ее, принявшись о чем-то спорить. Я поморщился. Как пить дать, стоит мне скрыться из виду, и пацанва попытается что-то открутить или и вовсе внутрь залезть. Магическая сигналка работает исправно, но меньше всего мне нужно, чтобы кого-то здесь покалечило. Отыскав взглядом самого авторитетного в этой банде, пацаненка лет двенадцати, я подошел к нему и помахал перед носом двухдолларовой купюрой.
— Что нужно сделать, мистер? — хриплым, ломающимся голосом деловито поинтересовался подросток.
— Проследить за тачкой, пока я не вернусь. Чтоб никто не лез. А то руки магией поотрывает, а мне потом машину мыть, — в тон ему ответил я.
Миг — и банкнота, выхваченная ушлым мальцом, исчезла у него в кармане.
— Окей, мистер. Все будет в лучшем виде. Эй, ты! Куда полез? А ну отойди от тачки! — тут же принялся выполнять обязанности охранника малец. Я улыбнулся и пошел ко входу.
Портье сидел за стойкой, нацепив на голову большие наушники и, потряхивая засаленной гривой в такт рвущейся из-под амбушюр музыке, сосредоточенно забивал косяк. Я облокотился на стойку, и принялся заинтересованно наблюдать за процессом, который уже подходил к концу. Запечатав самокрутку, парень высунул липкий язык в белесых пятнах, и вдохновенно облизал бумагу. Между треками в наушниках наступила пауза, и я тихонечко кашлянул, привлекая внимание.