Черт, ненавижу гребаные трущобы! Я тут всего каких-то пару часов, а меня уже во второй раз нахлобучить пытаются! Чертовы нарки!
— Хотите без нервов — валите на хрен отсюда, — проигнорировал я его вопросы. — Иначе я за себя не ручаюсь.
И тут за спиной послышался знакомый и очень характерный звук, заставивший меня похолодеть: двойной металлический щелчок. Обычно так звучат курки ружья, когда их взводят перед выстрелом. Черт. Надо же так опростоволоситься…
— У нас тут крутой парень? — обладатель нового голоса слегка шепелявил. — Опусти свою большую пушку, хоумбой. Опусти, положи на землю и отойди в сторону.
— А если вместо этого я прострелю башку твоему приятелю? — поинтересовался я.
— Тогда я выстрелю дуплетом тебе в спину. Двенадцатый калибр, хоумбой. Не надо с ним шутить. Он этого не любит.
Аргумент. Двенадцатый калибр — это серьезно, да. Я слегка повернулся в сторону, показывая, что больше не держу на мушке приятелей говорящего, переложил «Анаконду» в левую руку, и чуть повернул револьвер набок. Все равно не успею. Начну поворачиваться или резко дернусь— шарахнет. Двенадцатый калибр, да почти в упор… Никакие целители не помогут. Хотя, какие целители, откуда им здесь взяться? Хорошо, если тело найдут через неделю в каком-нибудь мусорнике… Черт побери, что делать?
Мозг с бешеной скоростью просчитывал варианты. То, что меня не оставят в живых — факт. И времени у меня очень мало. От момента, когда я положу пушку на землю до момента, когда на эту же землю меня бросят выстрелы — считанные секунды. Так что предпринимать что-то нужно уже сейчас.
Я медленно наклонялся, продолжая держать револьвер в вытянутой левой руке. Надеюсь, все внимание парня с ружьем сейчас приковано именно к ней. Ну и темнота тоже помогает… Надеюсь, опять же…
Я медленно подвел правую руку к телу. Грабитель не отреагировал. Хорошо. Еще немного, одновременно продолжая наклоняться вперед, еще немного…
— Шевелись! Тебя парализовало, что ли? — грабитель нервно дернул стволом.
— Да он обгадился! — донеслось от пикапа. Ублюдок с ружьем на миг отвлекся, и я решился. Сейчас или никогда!
Правая рука метнулась под куртку и обхватила рукоять пистолета. Я дернул «1911» на себя, выжал клавишу автоматического предохранителя и утопил спуск.
Два выстрела слились в один, грабитель выронил ружье и завалился вперед, а я, шипя от боли в руке, обожженной пороховыми газами и горячими гильзами, крутанулся на месте, перехватил пистолет двумя руками, и открыл уже прицельный огонь по оставшимся ублюдкам.
Выстрел, второй — коренастый качнулся и навалился на пикап, сползая по дверце. Под ногами у него что-то бряцнуло. Выстрел, второй — бросившийся бежать долговязый получил две пули в спину, и упал, нелепо взмахнув руками. Помня, что в магазине остался всего один патрон, я пинком отбросил обрез, нагнулся и быстро поднял «Анаконду», не сводя ствола пистолета с парочки у пикапа.