То, что я видел перед собой, очень напоминало ту самую выставку. Огромное количество разнообразных уродцев, с тремя ногами, с растущим из затылка вторым лицом, с перепонками между пальцами и чешуей, с непропорциональными, вмятыми головами… От экспонатов выставки все это отличалось только одним, но очень важным уточнением: то, что было за стеклом, было однозначно живым. Я видел, как пульсируют жилки, как сокращаются конечности, как раскрываются и закрываются уродливые рты, и чувствовал, как откуда-то из глубин, из самых потаенных пластов сознания, поднимается ничем не прикрытая, первобытная ярость, а перед глазами начинают свой замысловатый танец почти забытые красные снежинки. Отлично, мать твою. Давно их не видел.
Криво усмехнувшись, я поправил ремень винтовки, и, стараясь не смотреть на чудовищные баки, быстро пошел к следующей двери. У меня накопилось слишком много вопросов, и кому-то определенно придется на них ответить.
Однако задать их я не успел. Позади послышался топот, постепенно переходящий в осторожные шаги. Охрана. Черт. Сколько их там, двое? Уже многовато, наврала, сука. Ну, ладно.
Мозг работал быстро и четко, как хорошие часы. Мысль еще не успела оформиться, а я уже воплощал ее в действие. Два шага назад, нащупать выключатели… Есть! Свет в зале погас, скрыв меня в темноте, охранники же должны были появиться на фоне хорошо освещенного коридора. Легкие мишени.
Присев за большим гудящим ящиком, выглядящим достаточно солидно, чтобы удержать пулю, я перевел переключатель в режим стрельбы очередями по три патрона. Охранников двое, они в бронежилетах, пусть и легких, и, как ни крути, с навыками у них будет явно получше, чем у меня. Пока что удача была на моей стороне, но оба раза я заставал охрану врасплох. Сейчас же они насторожены и готовы к бою. Не лучший расклад, но какой есть.
Я осторожно выглянул из-за ящика. Ага, есть! Охранники, прикрывая друг друга, двигались ко мне. И им, наверное, тоже было страшно. Идти по освещенному коридору в темный зал… Но выбора у них не было, да. Как, впрочем, и у меня.
Я открыл огонь, когда первый охранник, идущий чуть на полусогнутых и настороженно водящий стволом по сторонам, переступил через порог. Тщательно прицелившись, я покрепче сжал цевье винтовки, выдохнул и потянул спуск.
Винтовка коротко пролаяла, дернувшись в руках, будто пытаясь выпрыгнуть, приклад толкнул в плечо. Двенадцать граммов смерти, стремительной и невидимой, унеслись к противнику… Чтобы через миг сгореть в синей вспышке, с хрустальным перезвоном окутавшей фигуру наемника.