Так вот именно эта ситуация заставила Клайва задуматься. Получается, отчасти Жиральд Ларош не виновен, однако берет на себя чужие грехи. Почему? Этому человеку так приелась свобода, что он решил посидеть долгие годы?
— Месье Ларош, завтра к Вам придет адвокат, и я попрошу говорить правду, — оповестил его Клайв, и мужчина равнодушно обвел взглядом следователя.
— Зачем? — коротко бросил Жиральд.
— Для вашей защиты, конечно же, — ответил Клайв, ожидая что выдаст ему молчаливый заключенный.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы мои интересы представляли в суде, — жестко проговорил Жиральд. — Я отказываюсь от него. Я имею право.
— Имеете, — согласился Клайв. — Скажу вам честно, месье Ларош, больше прав имею здесь я, поэтому все будет происходить так, как решу я… Ну, и правосудие, в том числе.
— Для чего? — спросил Жиральд, безучастно и безразлично, будто речь шла не о нем. — Для чего вам это нужно? В ваших интересах заключить меня под решетку, а также избавить мир от Повелителя.
— У меня скоро родится сын, — неожиданно осведомил его Клайв. — Когда он вырастет и узнает о том, что его отец осудил невиновного человека, спасшего многих людей, то перестанет меня уважать. Я не отрицаю, что Вы есть Повелитель, но у правды две стороны, а вы, месье Ларош, вносите путаницу в расследование, не позволяя выяснить правду.
Жиральд Ларош молчал, и только сжатая челюсть показывала, что он взволнован, чему Клайв был немного рад. Хоть какая-то эмоция за последние две недели полной апатии.
Настало время достать козырь, и Клайв, откашлявшись, прямо и твердо задал давно беспокоящий его вопрос:
— Месье Ларош, что заставило Вас прийти ко мне? Оставим чувство долга перед страной… Кто послужил причиной того, чтобы вы сдались? Не скрывайте, бесполезно. Я все равно догадываюсь, что во всей истории замешана женщина. Женщина, которая вам очень дорога, если вы пошли на столь решительный поступок.
И Жиральд Ларош… не выдержал и горько рассмеялся. Это был холодный, недобрый звук. Слишком много боли было в его смехе, когда-то, почти наверняка, счастливом и наполненном любовью. Тайное становится явным.
Глава тридцатая
БЫВАЕТ ЛИ ВТОРОЙ ШАНС?
В аэропорту шумно. Словно все гости и туристы одновременно снялись с мест и решили, что пора бы вернуться домой. Анжелика глубоко вздохнула и кивнула в знак благодарности, забирая паспорт из рук девушки — регистратора. В этот раз ничего не помешает ей покинуть ненавистный город, даже воздух ей казался противным.
— Лика, возьми леденцы, если вдруг тебя укачает, — Катерина протянула дочери розовый пакетик, чем слегка рассмешила ее. На самом деле, тошнило в самолете всегда мать, поэтому женщина предпочитала поезда и машины. Наверное, ей хотелось выглядеть стойкой и сильной перед пассажирами, впрочем, как обычно. Мать не признавала слабостей. Жаль, что Лика не взяла от нее твердый и непоколебимый характер, а осталась наивной мечтательницей.