Стас никак не мог уснуть. И не только потому, что выспался днем. Мысли, мысли — лихорадочные обрывки, ни одну не додумать до конца. Тягостное чувство, как будто вышел в открытый космос. Ледяная пустота отчаяния, в которую засасывает со свистом, и ничем ее не заполнить. Еще несколько часов — и утро. С ней. А потом — его обычная жизнь. Днем — Кристина, которая никогда не снимает корсет, пряча шрамы от операций. Даже с ним. Вечером — клуб. Крысиные гонки, беличье колесо.
Чем она может стать для него? Отдушиной? Глотком свежего воздуха? А он для нее? Вот то-то и оно, что ничем. Только секса ей будет мало. А больше ничего он дать ей не может. Все или ничего? Нет… Хоть что-то, которое на время станет всем.
Он задремал и проснулся от странного ощущения, похожего на щекотку. Алена смотрела на него, приподнявшись на локте и подперев голову рукой. Растрепанная, розовая со сна, на щеке след от смявшейся наволочки.
— Привет! — сказала она и легко провела пальцами по его отросшей щетине.
Стас поймал их губами, перехватил зубами, и она засмеялась. И столько неподдельной радости было в этом смехе, что ему снова, как и ночью, стало не по себе.
Что я делаю — с ней, с собой?
Он потянулся к тумбочке за телефоном, не нашел, вспомнил, что оставил в кармане шортов. Встал — и всей кожей почувствовал ее взгляд. Сколько женщин смотрело на него каждый день, год за годом. Они жадно разглядывали каждую выпуклость-впадинку-складочку, хотели его, представляли, как он берет их, грубо, властно или наоборот — мягко и нежно. Но ни один взгляд не был настолько осязаемым, волнующим. И обычный утренний стояк, в котором чувственного было не больше, чем в рабочем, вдруг наполнился таким диким желанием, что в глазах потемнело. Как будто сердце вдруг провалилось в самый низ живота и пульсировало там мелко, сгоняя в член кровь со всего тела.
— Половина девятого, — сказал он, добравшись до телефона. — Похоже, ты опоздала.
— Плевать! — фыркнула Алена. — Вообще не пойду.
— Ну, так не пойдет. Секс — дело хорошее, но не стоит того, чтобы ради него рушить всю свою жизнь.
— Не всю. Только сегодня. Или ты торопишься? — она поймала его ногами в кольцо и подтащила к кровати.
— Вообще да, — кивнул Стас, сев на край. — Но немного времени есть.
Он вытряхнул из коробочки последний квадратик.
— С тобой никаких запасов не хватит.
— Подожди минутку, — попросила Алена, — я линзы сниму.
— Зачем? — удивился он.
— Я про них забыла вчера, а теперь в глазах песок. В них нельзя спать. А еще хочу… как тогда.
— Так ты же ничего не увидишь, — его взгляд намекал, что это будет очень большое упущение.