И до замужества ее, и после — как я любила бывать у нее в гостях! Они с Сашей строили дом — упоенно. Будто взяли девизом афоризм — о доме, дереве и сыне.
Новоселье. Мы сидим под яблонями, и Саша качает на коленях Максимку. А она склонилась над моим плечом — разливает чай, нарезает горячий еще пирог с антоновкой. Мы будем сидеть долго, и Саша унесет ребенка спать, а мы еще будем говорить. Только с ней я могу быть откровенна, как с самой собой. И только со мной она говорит — будто с зеркалом.
Зрелость ей шла. Она стала одеваться со вкусом, много путешествовала, и очень целенаправленно. За год знала — что хочет посмотреть в следующий отпуск. Привозила множество фотографий. И, бывало, альбомную страницу по часу не перевернет — пока во всех подробностях не расскажет об изображенном на снимках. О музеях, набережных, кафе чужих городов.
Саша не ездил с ней — свою не любовь к перемене мест, оправдывая тем, что хозяйство нельзя бросать. И вот…
— Я влюбилась, — говорит она, и смотрит на меня голубыми глазами.
Помню — школа, весна — и вот такие же прозрачные глаза у нее были. Первые цветы, теплый ветер — все звало на улицу. Не то, что решать задачи, но даже списывать у меня она не хотела… ей было не до того. И теперь тоже.
— Я влюбилась в него в детстве. Ты понимаешь, что это такое — любить с детства?
— А почему же вы с ним тогда не…
— Потому что я была — дура. Думала: мужа буду выбирать, как сапоги. Чтобы был серьезный и надежный… Но ты представляешь, что такое — сто лет прожить серьезной жизнью? Удавиться хочется. На меня в один миг такая тоска нахлынула… И тогда я нашла его в Интернете. Написала: «Привет». Только «Привет» — и все — понимаешь? Одно слово. А он как будто ждал. Взял и приехал. Бросил жену и дочку, и приехал. Понимаешь, сразу…
— И что он сказал им: «Ухожу к любимой женщине»?
— Нет, пока сказал: «В командировку еду». Ты подожди… не суди… — торопится она, — Мы сняли домик на турбазе… Понимаешь… такого в моей жизни никогда не было. Это… какой-то… фейерверк… Фейерверк счастья. Этот сыр тоже он привез… И я ведь теперь… не могу… вернуться… не могу видеть мужа.
Если я маме об этом скажу, она меня убьет! Как можно так, словно в пропасть шагнуть… Мама меня от этой пропасти начнет оттаскивать. Но если б она задумалась, каково это — жить без любви! Каждый сам по себе. Я будто стояла лицом ко всему миру — одна. А Сашка лежал себе где-то там, за моей спиной и смотрел телевизор. Он даже не задумывался — насколько никчемно проходит жизнь перед телевизором. Ему даже страшно не было… А я все время одна.