— Ты же знаешь, что для меня это не может быть ничем иным, как суеверием. Совпадением. Недавно одну старушку хоронили, даже я ее — ведьмой назову. А Федька гонял как раз голубей. Ну, один и завис в небе, как раз над покойницей. Так прихожане бабушку тут же в святые и произвели.
Славка снова рассмеялась. Но идея ее не отпускала:
— Все равно я тут до Купалы поживу и посмотрю. Ну, дайте ключ… Ну, никого не боюсь — ни грязи, ни крыс, ни призрака бабушки Наташи…
Священник поднялся.
— Пойдем тогда к Тамаре Иосифовне. Она, как староста, по ключам главная у нас.
* * *
Славка все-таки не ожидала такой степени запустения. Это вам не паутина по углам. Впечатление было такое, что дом немножко начали ломать, но потом передумали. В спальне, из наслоившейся на полу грязи начал расти молодой клен. Стекла кое-где были выбиты, еще кое-где отодраны доски.
Вряд ли это сотворила немощная старушка. Скорее всего, после ее смерти из опустевшего дома стали тащить все подряд все, кому не лень.
Сил у Славки было много. Но уборка предстояла грандиозная. Что там говорил отец Вячеслав о гостеприимстве матушки Ирины? Часа через четыре Славка напоминала себе лошадь, ту самую, которую легче пристрелить…
За это время несчитанное количество ведер было принесено — с водой, прозрачней хрусталя, а потом Славка выплескивала в заросли в огороде какую-то жижу иссиня-черного цвета. Там же, в огороде, выросла куча хлама, который предстояло еще порубить, а потом уже аккуратно сжечь, чтобы не оказаться виновницей очередного купальского пожара.
Итогом усилий стала комната, приобретшая почти жилой вид. То есть бомж или переселенец счел бы ее вполне даже достойной. Окна Славка затянула полиэтиленовой пленкой.
Мутный полиэтилен и не позволил ей увидеть мелькнувшую черную рясу. Она отворила на стук — распаренная и такая грязная, что как понимала — ее саму уже полагалось брать двумя пальцами и окунать в емкость с водой.
— Живая? — она не могла еще привыкнуть к взгляду отца Вячеслава — сквозь нее — и мимо. В этом сумраке он наверное вообще ничего не видел, — Ну идем к нам ужинать… У Ирины пироги с вишнями…
* * *
— Неужели и правда — всю ночь? — не поверила Славка.
Худенький юноша, с которым они час назад познакомились и пили чай, и матушка Ирина сунула им с собой по огромному куску пирога в газете, тут же пропитавшейся вишневым соком, — рассказывал вещи: Славке — неожиданные, ему — привычные.
О том, что расписывает он храм по ночам. А как же? Днем в храме люди, а ночью никто не мешает, спокойно работается. Не страшно ли? Да место же — святое…