На последнем слове он внимательно впился взглядом в мое лицо, ища реакцию на подобное заявление. Я только моргнул, обозначая, что принял к сведению и предлагаю продолжать.
Большая часть людей до сих пор не знали о вторжении. А про новусов информацию доводили только до тех, кому это было положено знать. Слухи, если и просачивались на уровень широкой общественности, так и оставались слухами. Сверхлюди попадали в новости, но продолжали оставаться сетевым фольклером. Экранизация комиксов очень этому помогала.
– Они будто обезумели. Сперва упали, начали кататься по земле, кричать. Тех, кто сунулся к ним с помощью – убили. Жестоко убили. Разорвали на части. Я много видел на службе, но такого даже у дикарей не встречал.
– Что было дальше?
– Мы их убили.
– Вот так просто?
– В жизни всегда все просто, Иван.
– Не, я имею в виду – своих товарищей? Недрогнувшей рукой.
– Дрогнувшей. Это нам встало в еще двоих убитых. Потом уже не сомневались. Это Легион. Здесь очень хорошо учат выживать. Первый контракт выдерживают далеко не все. А эти… твари, они уже не были нашими товарищами. И людьми не были. Одержимыми.
Я снова кивнул, принимая ответ. В принципе, легионерам повезло, что они среагировали так быстро. Когда полная Структура прописалась в тела их сослуживцев, у них было совсем немного времени, пока та не вошла в силу. И солдаты использовали его максимально толково. За что им честь и хвала.
– В голову?
– Да. Мы видели, как тела затягивают раны прямо на глазах. Как у тебя.
Захар взглядом указал на окровавленные дыры в моей одежде. Таким изящным переходом он напоминал, что пора бы уже и мне начинать делиться сведениями. Но я дал себя сбить с курса.
– А что вы делали все время после?
Русский пожал плечами.
– Выживали. Пытались собрать информацию.
– На связь с командованием выходили?
– Сразу после инцидента. Но база не смогла подтвердить коды связи. Мы поняли, что что-то не так и приняли решение продлить автономку.
Толково. Командование, наверняка, обратилось. А став Структурой функции не посчитали важным изучить обновляемые коды для связи.
– Охотились на таких, как я?
– Пытались. – Захар поморщился. – Они почти всегда двигаются группами по двенадцать-пятнадцать человек. Ты первый одиночка, которого мы встретили.
– А как поняли, что я не вполне человек.
– Наблюдали. Я не знаю людей, которые могут бегать со скорость лошади.
Теперь поморщился я. Прокол. Не сказать, чтобы важный. Просто я уже привык к своим возможностям, и за последний год пускал их в ход не задумываясь, видит меня кто-то или нет. Прикрытием нашей деятельности занимались другие.