– Вот теперь понятно. Сезонная работа, значит. Я не уверен, что завтра смогу что-то собирать.
– Тебе и не надо. Тебе лежать надо. Вон, у тебя глаза сами закрываются. Спи, тебе надо много спать.
* * *
Проснулся я уже поздним утром. Плошка с маслом не горела, но пробивавшееся через отверстия в циновке солнце показывало, что рассвет остался далеко в прошлом.
От вчерашней слабости, не дававшей руку поднять над головой, остались лишь отголоски. Но их хватило, чтобы я осознал – подвиги сегодня мне противопоказаны.
Пошарил в мешочке, подвешенном к потолку. Простейший способ сберечь припасы от вездесущих мышей. Чёрствый хлеб, жареная рыбёшка, да завёрнутый в лист лопуха кусок опостылевшей каши. Но даже её я умял с превеликим удовольствием.
Не оставив ни крошки съестного, решил, что валяться и дальше в пыльном подвале – скверная идея. Погода на улице прекрасная, надо выйти развеяться. Заодно и сделаю блесну взамен утраченной. Или даже парочку. Остатков пластин хватит на несколько штук, если не гнаться за большими размерами.
А я, разумеется, не гнался. Чем больше приманка, тем крупнее хищницы на неё кидаются. Та кайта, которая отправила меня на «больничный», соблазнилась вовсе не на мелкую блесну. Она атаковала свою младшую родственницу, пока я тащил её к берегу. На мелкий кусочек металла такой «крокодил» бросаться не должен. Ему это на один зуб, больше сил потратит, чем энергии получит.
Первоначально планировал устроиться на любимом месте, которое располагалось на стене. Но, выбравшись на улицу, чуть не зашатался под ударом солнечных лучей. Идеальный денёк намечается, без прохлады и без жары. Ноги ходят, голова не кружится, так зачем мне сидеть здесь, среди тесно настроенных домишек фактории? Тут обстановка не очень, тут вместо запаха весны нос раздражает гарь из печных труб, а то и что-то похуже, если ветерок задувает от угла с уборной.
Неспешно спустился по тропе до косы, обнаружив здесь заметные изменения. Сети в рыбацком сарае сохнут в полном составе. Никогда столько за один раз не видел. Дело в том, что некоторые полагается ставить ночью, другие утром, третьи в полдень. Не понимаю эту систему, просто не раз наблюдал процесс, подметив закономерности.
Лодок не видать. При мне использовали лишь одну, малую. Вторая, здоровенная, вечно лежала на суше кверху днищем. Даже сейчас видно след волочения этой посудины к воде.
И куда же они подевались?
Ни в протоках, огибающих остров, ни под обрывом правого берега пропажи не обнаружились. Пришлось немало покрутить головой, переходя с места на место, прежде чем заметил их слева. Там, в бухточке среди зарослей невысокого камыша, стояли обе лодки, уткнувшись носами в сушу. И ничего более не просматривалось: ни людей, ни движения в зарослях.