Насколько я понимаю в медицине, после такого ранения можно выжить. Однако речь идёт о земной медицине с современными лекарствами и хорошими хирургами. С местной я знаком может и хорошо, но слишком однобоко. И вообще, сейчас не до врачебной помощи, сейчас происходит именно то, из-за чего с обозом едут наёмники.
На нас напали. И меня могут подстрелить люди, которых я даже не вижу. Или нелюди.
Слишком уж банальная смерть для столь невероятной биографии. Да и жить очень хочется. Потому торопливо присев рядом со стонущим Рисером, я втиснулся под остановившуюся телегу, затылком упёршись в колёсную ось. При этом хорошо разглядел то, что происходит в хвосте колонны.
Там тоже всё было непросто. Не знаю, долетали туда стрелы, или нет, зато видел, что у тамошних обозников свои проблемы. Вода местами кипела, из неё то и дело показывалось что-то непонятное. Вроде рыбные хвосты, а вроде и нет. Разве бывают рыбы с бронированной спиной, оснащённой парой узких чёрных плавников? Или как вообще называть то, что я там вижу? Эти неведомые создания с разных сторон атаковали людей, остававшихся в самой глубокой части брода.
Оступилась мать с маленьким ребёнком на руках. Зарылась в реку с головой, но тут же вскочила, истошно визжа. Теперь её руки пусты, младенец остался где-то в воде.
Подскочивший старик начал лупить дубиной по этому месту. Я не верил, что он пытается добить несчастного ребёнка, дело явно в другом. Вот из воды на миг взметнулось что-то тёмное.
И снова крик. Надрывный крик немолодого человека. Старик размахивает окровавленной рукой, дубины в ней больше нет.
Я опасливо покосился вниз. Воды здесь всего ничего, и десяти сантиметров глубины не наберётся. Но сидеть в ней страшновато.
Где-то в голове колонны послышались яростные вопли и звон металла. Похоже, там сцепились врукопашную. Мне трудно смириться с мыслью, что кто-то устроил бой на топорах с рыбами. Да и стрельба из лука – это тоже как-то слишком для речных обитателей. Там явно другой противник.
Извернувшись, бросил туда взгляд. Но обзор из-под телеги скверный, сумел разглядеть лишь нижнюю половину всадника, да на миг мелькнул окровавленный наконечник его пики, когда та падала на урезе воды.
А затем по песку покатилось что-то круглое. Мои глаза, не привычные к таким зрелищам, не сразу опознали, что это отрубленная человеческая голова. И принадлежала она не единственному нашему конному воину, потому как тот не рыжий, да и шлем никогда не снимал.
– На берег! Бегом на берег! Все телеги на берег! – на разные голоса начали выкрикивать одно и то же.