– Получается, они на тебе зарабатывают, а ты остаёшься голодным?
– Да. Они теперь всегда так делают. Всегда отбирают моё. Все хотят отобрать моё, – Бяка снова покосился на меня нехорошо, но тут же виновато отвёл взгляд, показывая, что ко мне претензий нет, просто привычка дурная.
– А в трактире, говоришь, еда вкусная?
– Пахнет вкууууууустно… – чуть не всплакнул Бяка. – Толстый Ор плохой человек. Но еды у него много. И вся вкусная.
– Завтра, значит, черемшу вдвоём собирать будем, – заявил я.
– И тебя побьют. И меня побьют. Нас обоих побьют. И всё отберут.
– Нет, Бяка, не отберут. Ведь нас теперь двое.
– Ну и что? У двоих тоже отбирать можно.
– Нет, нельзя. Ты у нас всё здесь знаешь. В этом твоя сила. А моя сила не отдавать то, что я заработал.
– Так они не спрашивают, они просто забирают.
– Даже если у них это получится, я всех их занесу в свой чёрный список.
– Это что такое? – заинтересовался Бяка.
– Это магия. Моя магия. Магия моего рода. Все, кто попадают в мой чёрный список, рано или поздно умирают.
– Ты маг? – настороженно уточнил упырь.
– Не совсем. Но моя магия работает. Не сомневайся, всё будет хорошо.
Уточнять, что за всё время из моего чёрного списка смерть добралась лишь до Трейи, я не стал.
Как и то, что моя так называемая мать погибла не от моей руки.
Незачем моему невеликому войску знать о столь деморализующих подробностях. Завтра у нас намечается схватка, следовательно, боевой дух полагается держать на высоте.
– Бяка, у тебя какая ступень просветления?
– Третья.
– И ты, конечно же, омега?
– Да. Говорят, я слабый омега. Я не понимаю в этом. Меня не учат.
– Ничего, я тебя научу. Лет тебе сколько?
– Я не знаю. Зимой Мегера сказала, что мне уже пятнадцать, наверное, исполнилось.
– О! Да ты большой.
– Сатат больше. Ему тоже пятнадцать, но он выше меня. И он сильнее.
– Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает.
– Ты хочешь уронить на Сатата шкаф? И где же мы здесь шкаф возьмём? И как дотащим до тропы?
– Нет, не совсем. Забудь про шкаф, это не наш метод. Давай спать. Не то не выспимся.
– Давай. Давно надо спать. Когда спишь, есть не хочется.
Без изменений
Как это частенько бывает, утром о случившейся грозе напоминали лишь грязь и лужи. На синем небе ни облачка не видать, солнце поднимается чистое, без дымки на горизонте.
Поспешно перекусив скромными порциями хлеба и сала, мы отправились на поиски работы. Пожилая женщина, к которой меня привёл Бяка, выдала нам корзину, покачав при этом головой и сообщив, что вчера её вернул малой Татай, причём от черемши в ней остался только запах. Всё прекрасно понимая, она попросила на этот раз донести собранное к ней, а не к толстому Ору, иначе работники шахты снова окажутся без вкусной приправы к похлёбке.