– Лот номер двадцать четыре…
Гезун расслабился, позволив себе вздохнуть, когда на него накатила новая волна страха: а вдруг он ошибся, и обезьяна это не Никуртеу? Если он допустил ошибку, то в лучшем случае Санчеф Сар избил бы его. Не то чтобы Гезун боялся этого, поскольку у старика в руках не оставалось силы, чтобы хорошенько вытянуть ремнем ему по спине. Более неприятной выглядела перспектива надоедливого проклятия. К примеру, на него могли наложить заклятие немоты или он не смог бы коснуться воды. Но теперь, когда у него имелись защитные чары от самого Санчефа, волшебник ничего с ним поделать не сможет, а потом забудет о его ошибке…
Лот тридцать был последним из партии. Получеловеческая тварь коснулась Гезуна Лорска, позвала его, приказав следовать за собой, в то время как остальные остались сидеть на своих местах. Гезуна вывели согласно странным правилам Даускезха: претенденты отбывали через определенные промежутки времени и не видели лиц друг друга. Так как Гезун приехал последним, то уезжал первым.
Таков был установленный порядок. В приемной Гезуна остановили, забрали маску ягненка и вручили цилиндрический пакет, завернутый в овчину, перетянутую веревкой из травы эспарто. Взамен Гезун передал слуге содержимое сумки с золотыми монетами, которую перед отъездом вручил ему Санчеф Сар. Однако, прежде чем Гезуну позволили уйти, все монеты были взвешены.
Не тратя времени попусту, Гезун Лорск поехал прочь на своем муле по кличке Достаен, одновременно жуя большой кусок ячменного хлеба.
С неба через расселину в горах Гозау струились последние красные лучи солнца, Гезун Лорск развалился в седле мула и напевал песни Пуссада, когда два человека выпрыгнули из-за скал. Один, с большим бронзовым мечом, схватил уздечку Достаена, другой нацелился в юношу охотничьим копьем.
Когда человек с копьем размахнулся для удара, Гезун свалился со спины мула, поэтому бронзовое острие змеиным языком проткнуло пустое место, где только что находился Гезун. Он приземлился по другую сторону мула и побежал со всех ног.
А потом Гезун Лорск краем уха услышал:
– Держи мула, пока я…
Бросив искоса взгляд, Гезун увидел копьеносца, который мчался за ним большими прыжками, при этом его черный плащ развевался, как крылья летучей мыши. И, хотя Гезун двигался быстрее, у него возникло неприятное ощущение, что этот грабитель догонит его в случае долгого забега. А из оружия у юноши имелся всего лишь бронзовый нож. В любом случае у него не было выхода. Склон сужался, превращаясь в расселину, а потом, поднявшись на пригорок, юноша оказался на краю обрыва. Быстрый взгляд сказал ему, что дальше дороги нет. Его загнали в угол.