3 сентября, после двухнедельного отпуска, The Stooges вернулись в “Whisky” сыграть серию концертов, но ходили на них плохо, если верить Дону Уоллеру и приятелю-фанату Фаст Фредди Паттерсону, который издавал журнал Back Door Man. «Когда осенью он вернулся, народу было несравнимо меньше, – говорит Паттерсон. – Иногда придешь, а там кроме нас еще пара человек, и всё». Если раньше был такой биток, что хоть по головам ходи, теперь Игги мог танцевать на танцполе, а вокруг всего несколько зрителей. «Но все равно он делал все свои иггипопские штуки», – говорит Паттерсон; в какой-то момент Игги даже покапал на себя горячим воском от свечи, как в прежние времена. И все же, по словам Уоллера, Паттерсона и прочих, команда зажигала, играли новые вещи, в том числе “Heavy Liquid”, и зачастую провоцировали публику. Как-то раз Игги объявил: «Нас нельзя купить, даже в этом городе. Нас не купят никакие пидарасы в мире. Даже за все деньги Израиля». Есть соблазн предположить, что еврейский контингент в тот вечер был представлен Дэнни Шугерменом и Джеффом Уолдом; во всяком случае, Уолд принял решение сразу по окончании этой серии разорвать контракт; он говорит, что его раздражало вызывающее поведение Игги, и, кроме того, не хотелось быть запятнанным укрепляющейся за ними репутацией неудачников. «О человеке судят по успеху, а где тут успех? Я не хотел, чтобы они становились моей визитной карточкой, чтобы по этим артистам судили о моих организаторских способностях. Можете считать, что это жестокое решение… Я бы скорее сказал – рациональное».
Уолд всегда предпочитал увольнять лично – это был не тот человек, который посылает на подобные жестокие задания подчиненных, – и вспоминает, что Джим отреагировал сдержанно и даже не слишком удивился. Тем не менее было намечено еще много концертов по всей стране, и через несколько дней группа вернулась на родную детройтскую землю, чтобы сыграть два концерта в “Michigan Palace”, первый – 5 октября.
Общая атмосфера зала группе не очень понравилась, но народу в старом театре собралось много, и тут команда была в своей тарелке. Детройтская публика больше, чем какая-либо, понимала и принимала их отчаянную агрессию из серии «прямо в морду» и «пленных не берем», и в тот вечер они были встречены бурным энтузиазмом, а под конец публика заполонила всю сцену. В какой-то момент Игги пригласил всех желающих в отель «Детройт Хилтон», где они остановились, – наверное, на самую безудержно-разнузданную вечеринку за всю историю группы.
Майкл Типтон и Натали Шлоссман, двое ближайших друзей группы, тоже ночевали в «Хилтоне», но, как и большинству гостей в ту ночь, поспать не особо удалось. Майкл Типтон болтал у себя комнате со Скотти Тёрстоном, как вдруг заявился Джеймс Уильямсон с двумя разнополыми друзьями: его комната занята, и нельзя ли воспользоваться ванной? – после чего они втроем там закрылись. Минут через двадцать в поисках Джеймса зашла Натали Шлоссман; она постучалась в ванную, и после паузы Джеймс с друзьями вылезли оттуда, извиняясь за беспорядок. Заглянув туда, Типтон увидел, что стены заляпаны кровью.