). Заразительный энтузиазм Игги поддерживают веселые подпевки Ханта и Тони: они записали их в тот же день, вместе, с одного дубля, и, видимо, только тогда впервые расслышали текст – хорошо заметно, с каким радостным изумлением они повторяют за ним: «А вот и мое лицо – что и говорить, странное» (“Here comes my face… it’s plain bizarre”). Боуи позднее расскажет, как перенял у Игги спонтанность в подходе к текстам: на альбоме
“Heroes” записывал несколько опорных слов, а остальное импровизировал. Электризованность атмосферы усилил Эду Майер, придумавший воткнуть микрофон Игги в гитарный усилитель “Music Man”, стоявший за дверями аппаратной: так в голосе появился стеклянный призвук перегруза.
Бурлящая, неукротимая энергия пронизывала запись на всем ее протяжении. “Some Weird Sin” и “Tonight”, обе на музыку Боуи, сочиненную во время тура The Idiot, и “Sixteen”, на музыку Игги, не уступают в уверенной лихости первому треку; правда, “Turn Blue”, которую Игги и Боуи сочинили в мае 1975 года с помощью Уоррена Писа, теперь кажется бесформенной кашей – единственный проседающий момент на альбоме. Замыкающая “Fall In Love With Me” тоже написана прямо в студии, причем Хант взял бас, Тони гитару, а Рикки Гардинер сел за барабаны. Эта сдержанная задумчивая песня, в которой слышно, как все устали к концу записи, несколько меркнет на фоне остального, такого сильного, материала, но ее трогательное обаяние позже проявилось во всей красе – в фильме «Рабы Нью-Йорка» (1989). Здесь снова возникает образ Эстер Фридман: “the way your eyes are black, the way your hair is black” («как глаза твои черны, как волосы твои черны»), и Джим с восторгом предвкушает: любовь, как и успех, – совсем близко, только за угол поверни.
Ближе к концу все уже были свято уверены, что совершили нечто выдающееся. Карлос Аломар говорит, что ему невероятно повезло видеть, как работают вместе Боуи и Игги: «бок о бок – как будто атом расщепили и получилась пара близнецов». Дэвиду, похоже, удалось вытащить из Игги нечто новое: его умную, цивилизованную, интеллектуальную, космополитичную сторону. Собственно говоря, выпустил на волю Джима Остерберга и заставил Игги разделить с ним славу. Что и подчеркивает фотография на обложке Lust For Life, сделанная Эндрю Кентом в марте, во время британского тура, пока Джим сидел в гримерке на студии BBC, готовясь очаровать интервьюера. «Удачный снимок, большое везение, – говорит Кент. – Это был Джимми. Отличный парень, с которым хочется дружить».
Но Игги еще отомстит.
Почему Игги Поп снова и снова пускал собственную карьеру под откос? Ведь именно это Игги снова устроил в конце 1977 года. На этот вопрос есть два ответа: сложный и простой. Сложный касается психологии: можно рассуждать о неуверенности в себе, о боязни успеха, о депрессии, которая часто набрасывается на творческого человека, когда он только что закончил свою лучшую работу. Простое же объяснение – кокаин. Получив в руки пластинку