Я сморгнул буквы и поёжился, вспомнив свою «конфирмацию», даже две. Да, пожалуй, Авелла права насчет несчастных детей. Гореть живьём — то ещё удовольствие.
— Можно подумать, детям Воздуха легче, — опять встряла Талли.
— О, ну их же ловят, — опять улыбнулась Авелла, и опять — мне. Впрочем, она тут же посерьезнела и заговорила уже не таким беззаботным тоном:
— На самом деле я хотела принести извинения. Официальные извинения рода Кенса за моего брата, Зована.
Я недоумевающе заморгал, потихоньку проникаясь ужасом от мысли, что за всю беседу не сказал толком ни слова, если не считать имени и попытки солгать насчет рода. К счастью в это время принесли еду, и у меня появилось несколько секунд на размышления, пока наш «официант» расставлял тарелки с золотистыми кусками мяса, еще шкворчащими.
Что сказать Авелле?! Может, что погода хорошая? Вдруг она тогда опять улыбнётся? Она так прекрасно улыбается… Так, стоп, что она говорит о брате? Какой такой «брат»?
Авелла была чудом. Ей, казалось, и не нужно было, чтобы я ей что-то говорил. Она легко прочитала недоумение по моим глазам и улыбнулась смущенно, заправив за ухо прядь волос.
— Зован толкнул вас на рынке, — сказала она. — Он бывает груб и невоздержан…
— Я бы тоже злилась, если бы мой папаша после смерти матушки привел в дом женщину из клана Воздуха! — Талли поняла, что огрызаться бессмысленно, и попробовала жалить. С тем же результатом: Авелла звонко рассмеялась, благопристойно прикрыв рот ладошкой.
— Да, конечно, это сыграло роль, вы очень проницательны! — Тут она даже удостоила Талли беглого взгляда. — И, тем не менее, такое поведение непростительно. Зован искренне раскаивается в своём поступке. Мой отец и моя мать уверяют вас в своём полнейшем расположении и приглашают в гости. Мы ужинаем в десять, можете прийти в любой день и взять с собой друга или друзей. Я буду рада видеть такого интересного собеседника.
Исходи последняя фраза из других уст, я бы не задумываясь решил, что меня подкалывают, но Авелла была — сама искренность и открытость. К тому же она потянулась ко мне, и я ощутил её прикосновение на своей ладони. Мимолетное. Когда же я опустил взгляд, рядом с моей рукой лежала белая визитная карточка с витиеватой надписью, разобрать которую сходу у меня не получилось. А когда я вскинул голову, Авелла уже поднималась.
— Большое спасибо за то, что не прогнали, — сказала она, изящно поклонившись сначала мне, потом — Талли. — Спасибо за беседу и надеюсь увидеть вас еще. Вы ведь поступаете в этом году?
Сам не знаю, что заставило меня ляпнуть: «Да!». Авелла в ответ еще раз улыбнулась и упорхнула прочь, растворилась в сиянии дня, как бесплотный дух. Прекрасный бесплотный дух.