Спустя пару лет, я поняла, какую фатальную ошибку допустила. Стефан придумал сложную комбинацию, чтоб вытащить меня из мясорубки. Он надеялся, что у меня хватит мозгов догадаться, что к чему. К этой теме вернемся позже.
В то время, я старалась найти выход, как сделать так, чтоб не оказаться опять в камере. Ради своего спасения многие готовы на подлость, я была не исключением. Если в отделе не знают где мой муж, и им его не достать, то значит нужно от него отречься. Позвонила в секретариат СС и попросила о приёме. В этот же день, я сидела у начальника отдела и подписывала бумажки: Готова сотрудничать…бла бла бла, отречение от мужа… бла бла бла. В гестапо тоже отметилась. Наговорила с три короба и ушла довольная сама собой. Через день сдала коллегу и соседа с потрохами. Ощущала ли я дискомфорт от того, что я сделала? Нет, я хотела жить и воспитывать детей. Я бегала в СС и Гестапо как на работу, писала доносы. Я добилась того, что меня начали отфутболивать. Даже намекнули, что нельзя быть такой подозрительной. На что я ответила: «Что лучше на корню истреблять, чем дать разнестись заразе, и очень сожалею, что не увидела и не заметила, как муж прогнил. Моя бы воля сама бы его расстреляла. Если его найдут, то хочу быть в первых рядах во время казни, пусть видит, как его я ненавижу». Минут пять расписывала, как нужно пытать человека, чтоб он осознал свои ошибки. Стенографист, аж покраснел, записывая мои рассуждения. Была ли я убедительна, или еще, какой фактор, но меня оставили в покое.
На работе я получила опять доступ к исследованиям, всё нормализовалось. Меня начали бояться, коллеги были очень осторожны, общаясь со мной. Лаборанты еле успевали, убирать отработанный материал. Их корёжило при одном только виде использованной серой массы.
Вначале марта 1945-го началась эвакуация. Все сотрудники степени допуска «АБ» в С3 получили новые документы. У каждого было предписание, куда и как добраться, но у меня были свои планы. Последнее письмо отца, дало мне подсказку, куда мне стоит ехать. Воспользовавшись новыми документами, мы с детьми покинули без проблем Германию. В Швейцарии я сменила паспорт и поехала дальше. За год раз пять поменяла паспорт. Детей пришлось оставить у дальней родственницы в Испании.
Глава 12 Вопросы без ответов
Ненависть, ненависть, ненависть. Да, я любила Гитлера, и когда его не стало, появилась ненависть. Ненависть держала меня на плоту. Ненависть помогла мне найти отца. Ненависть указала мне на допущенные ошибки в расследование, связанные с делом мужа. Ненависть не затмила разум, а наоборот, пришло озарение. Ненависть сделала меня хладнокровной и дала толчок заново вернуться к ниточке, за которую я так и не дёрнула, чтоб размотать клубок.