— Покорны и верны?! Человека, который в течение нескольких лет осыпал вас драгоценными побрякушками, вы только что назвали глупым напыщенным дураком! — начал выходить из себя Агасфер. — И ведь вы прекрасно знаете цену этим побрякушкам, мадам! Это — цена предательства вашей родины! Вы не стесняетесь украшать себя серьгами и ожерельями, каждое из которых может в случае войны обернуться жизнями сотен и тысяч солдат! Русских солдат!
— Ах, мы, женщины, так далеки от этих войн, сражений… Мы предпочитаем «сражаться» на шелковых простынях, Виктор! А Гримм… признаться, я никогда не интересовалась ни его делами, ни финансами. Да, он покорил меня своим вниманием и щедростью, не скрою! Но какое, скажите, мне дело, откуда мужчина берет средства для того, чтобы сделать женщине приятное?
Снова зазвонил телефон, и Агасфер, с трудом вырвавшись из цепких рук по-прежнему сидевшей у его ног женщины, снял трубку:
— Алло, здесь Полонский!
— Господин Полонский, вас беспокоит дежурный портье. Ваша гостья передала нам пожелание повременить с ужином. Вы не могли бы сказать поточнее, когда вы освободитесь? Метрдотель очень беспокоится…
Краем глаза Агасфер заметил, как мадам Бергстрем, словно невзначай, направилась в ванную, расстегивая на ходу многочисленные пуговички на платье. Вот упорная стерва! Сейчас разденется, и попробуй ее потом, голую, выгони! Откашлявшись и нажав на рычаг отбоя, Агасфер нарочито громко, словно продолжая разговор, сказал:
— И еще, господин портье, насчет упомянутой вами гостьи. Она ворвалась в мой номер обманом, я ее знать не знаю! И только врожденная деликатность мешает мне вышвырнуть ее вон. По-моему, она сумасшедшая. Пришлите, пожалуйста, двух-трех охранников покрепче. Да и карету психиатрической помощи, думаю, стоит вызвать… Разумеется, с черного хода. Пусть завернут ее в полотенца или скатерти, не знаю. Только избавьте меня от нее, ради бога! Хорошо, жду!
Не успел Агасфер положить трубку на рычаги, как мадам Бергстрем стремительно вылетела из ванной.
— Идиот! Калека! Обрубок чертов! Импотент! Погоди, мерзавец, мы еще встретимся на узкой дорожке!
— И вам доброго пути, госпожа! — смеясь, напутствовал «гостью» Агасфер.
Закрыв за ней дверь, он тут же вынужден был впустить прибывшего от Люциуса доктора. Доктор разделся, долго мыл руки, потом раскрыл принесенный саквояж и вопросительно поглядел на Агасфера.
Тот, тоже молча, скинул халат и повернулся к нему боком. Ощупав длинные края раны сильными пальцами, доктор спросил:
— Пулю сохранили?
Агасфер протянул салфетку с завернутой в нее пулей. Доктор взял ее пинцетом, покрутил перед глазами, положил снова в салфетку.