— На посыльного либо почтальона не гожусь? — с насмешкой спросил Агасфер.
Медников вздохнул:
— Не гоже, конечно, самое поганое напоследок оставлять, да приходится. Намечен ты, господин Агасфер, как обвиняемый для суда Особого присутствия Правительствующего сената!
— Ого! Это за какие же заслуги такая честь? — хохотнул Агасфер, однако в его смешке слышалась тревога: чувство юмора Медникову было неведомо.
— Первым делом — за Брюхановского, гниду этого! Ты себе не представляешь, господин Агасфер, какие у убиенного тобой паразита связи оказались! И никто из этих начальничков, вплоть до великого князя — ну, ты знаешь, о ком я — не верит в предательство Брюхановского! Ангел, а не человек был, говорят! Ну, а если где и «споткнулся» — так надо было следствие учинять, под суд справедливый отдавать! А не топить в Дунае, как кутенка…
— Здорово…
— Куда как здорово! — Медников залпом выпил бутылку сельтерской, потянулся за другой. — Одно твое слово против мнений действительных и «просто» тайных советников, сенаторов, генералов — много ли весит? Кто, кроме тебя, видел у Брюхановского чертежи какие-то там? Никто!
— Погоди! А инженер, которому он деньги предлагал? А чертежники из штаба, которые всю ночь перечерчивали для него технические чертежи прицельной рамки? Это не свидетели? Я ж все подробно изложил в рапорте!
— Инженер сначала в Стокгольм съехал, потом в Америку, слыхал я, подался. Чертежники? Одного с ножом под лопаткой нашли, другой вовсе исчез без следа, а третий все отрицает! Не было, мол, ничего, понимаешь?! Ты теперь фон Люциуса в свидетели позовешь, что ли?
— А у Гримма заступничков не нашлось?
— Там — другое дело! Во-первых, любовница весь его «архив» следствию выдала. Хранил у нее, дурак, все расписки за суммы, от немцев и австрияков полученные. С пометками — когда и за что получено. А самое главное, я думаю, делиться господин Грижм не любил! А Брюхановский умнее оказался, «прикармливал» кого следовало. Плюс еще одна деталька: Гримм по характеру своей службы с секретной частью штаба был связан. А Гертруда твоя, то бишь Брюхановский — нет!
— Погоди. Давай помолчим, Медников. Подумать хочу!
— Подумай, подумай! Будешь мыслить — не забудь о медвежьей услуге, которую тебе нынешний военный министр оказал! Нашел время справедливость восстанавливать, имя гвардейского прапорщика фон Берга обелять! Вот «обелил так обелил»! Тут же все пошло-поехало… «Погодите, это какой Берг? Который чуть переговоры с японцами не сорвал, японского дипломата убил, присягу нарушил, в бега подался?! Который до сей поры в розыске, санкционированном лично покойным государем Александром II числится?!» А ну подать Берга сюда для пояснений!»