В мастерской поднялась невиданная суета. Откуда-то из подсобок появились двое подмастерьев, увешанные матерчатыми метрами. Агасфера почтительно поставили на низкую скамеечку и принялись хлопотать вокруг.
Узнав, что своего материала свалившиеся на голову клиенты не принесли, Циммерман возликовал еще больше. Один из подмастерьев был немедленно послан в соседний магазин за последними образцами самых наимоднейших расцветок и самого высокого качества.
Суета усилилась, когда из магазина прибыли посланцы с несколькими образцами тканей. Образцы Циммерманом были немедленно забракованы, высмеяны, а приказчики отправлены обратно со строжайшим наказом принести самое лучшее из последнего привоза.
Через полтора часа Терентьев и Агасфер покидали мастерскую, провожаемые бесконечными благословениями и пожеланиями счастья и благополучия как циммермановского семейства, так и прибежавшего на шум соседа-галантерейщика. Вид у Агасфера был несколько усталым — будто он вскопал пару-тройку десятин земли в монастырских садах. Терентьев же, посмеиваясь, предложил выбор: либо тотчас же взять извозчика и ехать по намеченным утром объявлениям о продаже «хитроумных старинных механических изделий», либо сначала отобедать в ближайшей приличной ресторации.
— Впрочем, давайте-ка пока у почты притормозим, — вдруг предложил бывший ротмистр. — Совсем забыл, что долги время от времени возвращать надо. А «литовские кредиторы» — люди серьезные и злопамятные. Никак нельзя про них забывать!
— Литовские кредиторы? — удивился Агасфер. — Про евреев-заимодавцев слышал, про скопцов, которые в долг под зверские проценты дают, знаю. А вот про литовских — ей-богу, не слыхал. Впрочем, 20 лет отсутствия в Петербурге — срок немалый. Очень многое, конечно, тут изменилось.
— Не слыхали? Ну и слава богу, что не слыхали! — Терентьев закусил губу, словно проговорился о чем-то запретном, и, хлопнув извозчика по ватному плечу, выскочил из экипажа.
В почтовую контору он сходил один и вернулся довольно быстро.
— Ну-с, теперь и желудочные потребности удовлетворить надобно! — бодро заметил он. — Эй, борода, где тут ближайшее приличное заведение?
Таковым оказался один из ресторанов Палкина, однако, когда извозчик стал притормаживать лошаденку перед огромными застекленными дверями, Агасфер, оглядывая толпу у входа, засомневался:
— Может, еще куда поедем, Владимир Семенович? Народу-то сколько! Пока достоимся, и ужинать пора настанет…
— А это очень даже хорошо, что народ стоит и дверь закрыта! — жизнерадостно воскликнул Терентьев, легко перемахивая через край экипажа и приглашая следовать за ним. — Сейчас мы с вами проведем эксперимент, который может вам показаться несколько обидным, но в целом окажется поучительным! Пойдемте, пойдемте, милостивый государь!