Когда в архиповском доме появился Агасфер, Тимофей немедленно взял что-то вроде шефства над его протезами. Работу монахов он в целом одобрил, но посулил сделать такой протез, какой и на выставку не стыдно выставить будет.
Старика отчего-то коробило имя молодого «подшефного». Слыша его, он всякий раз хмурился, а если полагал, что никто не видит, так и торопливо крестился. И по прозвищу он его упорно не звал — обходился уклончивыми окликами «Эй, молодой», или «Молодой-красивый!», а то и просто: «Барин!»
Тимофея Агасфер нашел там, где и предполагал — в крошечной ювелирке, где исполнялась самая мелкая и ответственная работа. Под потолком сияли две сильные лампы, на верстаке были закреплены крошечные тиски, а над ними — огромная настольная лупа на шарнире. Пыхтя и тихо матерясь, старик, зажмурив один глаз, делал что-то настолько мелкое, что с двух шагов и не различить было.
— Ти-ха! — рявкнул Тимофей, не оборачиваясь и еще не видя, кто вошел. — Не дыши, человече! Ежели оно, проклятое, опять из зажима вырвется, у меня терпения не хватит снова два часа гнездить его, так раз-так-перетак! Молчи себе в углу, пока не зашиб!
Агасфер, как ему было велено, тихонько опустился на лавку в углу и замер.
Посопев еще несколько минут, Тимофей бережно отнял руки от тисочков, внимательно вгляделся в свою поделку и удовлетворенно выматерился:
— От-так-то! Я ж сколько раз Андреичу твердил, что соединю крылышки, а ен одно только и бормочет, — Тимофей передразнил: — «Площадь соприкосновения недостаточна, дурило старое!»
Смеясь щербатым ртом, старик обернулся, увидел Агасфера, хлопнул его по колену:
— А, молодой-красивый? Как старый Тимоха сказал, так оно и будет! Понял?
Парнишка, обретающийся при мастерских Архипова «на подхвате», опасливо заглянул в ювелирку Трофима: сюда ходу ему обычно не было. Старик гнал из своей берлоги не только его, но и слесарей посолиднее, с понятием. Исключение делалось только для хозяина дома, Агасфера (и то с явной неохотой), да для двух самых рукастых слесарей из путиловских цехов и верфей, приходивших по субботам.
Заметив парнишку, Тимофей мгновенно подобрался и вот уже сжимал в руке бог весть как оказавшуюся здесь половинку сапожной колодки, чтобы метко швырнуть ее в лоб «шпиену». Однако парнишка, заметив опасность, нырнул в приоткрытую дверь и уже оттуда, недосягаемый для сапожного снаряда, зачастил:
— Не боись, дядечка Тимоха, я не за твоими сокровищами пришел! Колокол наверху уже два раза брякал, а молодого барина нигде нету! Не у тебя он часом?
— Здесь, здесь я! — откликнулся Агасфер. — Сей момент иду в столовую — гость, поди, уже прибыл…