– Вставай от, Федька, вставай. – Отец Пафнутий собственноручно помогал мне, поднимая и ставя на ноги. – Нечисть, она-то, поди, ждать не будет. Семь от пуль у тебя в нагане, пусть хоть семерых от и завалишь, а дальше-то что? Порвут тебя, паря!
Мой бедный доберман весь излаялся, глядя в окошко на мои мучения. Но, видимо, батюшка дал строгий приказ Анчутке не выпускать пса из дома, поэтому отдуваться за себя мне приходилось самому. Наверное, где-то ещё через полчаса удары палкой стали всё чаще прилетать в воздух.
– От правильно, паря. Меньше дёргайся, так от, поди, и дольше проживёшь. А вот так-то? А слева, а от ежели снизу-то да с подковыркой?
Что-то я пропускал, что-то ловил, но, как только удавалось отключить голову, полностью предоставив контроль над телом не разуму, но интуиции, дело пошло на лад. Последние минут пятнадцать – двадцать взмокший отец Пафнутий безрезультатно колотил палкой снег, а я успел три или даже четыре раза дать ему сдачи. Не в лицо, разумеется, мы ж оба бывшие военные, субординацию понимаем. Я успешно отмечал его кулаком или ногой в грудь, живот или в плечо. И не так чтоб изо всех сил, это же тренировка, а не уличный мордобой где-нибудь в Перми или Екатеринбурге.
– Добро от, добро! Мне-то пора обеденную служить, на будущей от неделе ещё реставраторов от из райцентра каких-то прислать обещали. А вот ты от чтоб со двора ни ногой! На Геську шибко не надейся, наган-то под рукою держи.
Когда мы вернулись в дом, он отдышался, сменил рубашку, выпил чаю и, раздав нам всем, включая добермана, распоряжения по хозяйству, без спешки отправился в Воскресенский храм.
Теперь уже наша разношёрстная троица уселась на кухне поговорить нос к носу.
– Ты в курсе, когда меня придут убивать?
– Найн, партнёры! Клянусь Маткой Боской Ченстоховской!
– Тео, я его сейчас кусь за одно место, он сразу вспомнит.
– Не надо меня кусать! Я и так всё скажу, подумаешь, не тем именем поклялся, – примирительно подняв руки вверх, покаялся Анчутка. – Да, у меня, как и у многих, есть мелкие бесы в услужении. Адскую иерархию в пекле никто не отменял! Короче, амиго, ке паса?
Гесс, не удержавшись, всё-таки клацнул страшными зубами в считаных миллиметрах от классического носа нашего домашнего беса. Что резко повысило нечистому скорость речи.
– Теодоро, мон ами, ты умудрился обидеть саму Якутянку! Если я – айн, то она такое цвай-драй в геометрической прогрессии, что, майн фройнд, тебе оно надо было? Какая леди, вумен, фемина! Греческая фигура, четвёртый размер, золотое сечение, без стрингов, но в алмазах, ты на фига брыкался-то?