Аннабель дернулась было следом и тут же бессильно опустила руку. Бледно улыбнулась.
– Веселого праздника вам, леди.
Она отвернулась, чтобы уйти, но я никак не могла отпустить ее в таком состоянии. Что, если о ней некому позаботиться?
– Аннабель, постойте! – позвала я. – У вас что-то случилось? Вам есть к кому обратиться? Я могу чем-то помочь?
Она покачала головой, глядя на меня с печалью и насмешкой.
– Храбрая маленькая мышка. Вы ведь сами ищете помощи, но готовы броситься спасать других!
И рассмеялась горько. Вдруг стало заметно, что она куда старше, чем казалось, у ее глаз и губ обозначились тонкие морщинки. Мне стало ее жаль. Увядающая сирень – что может быть печальнее?
Оборвав смех, Аннабель покачала головой.
– Меня ждут друзья. И вот еще. – Она отколола от платья небольшую серебряную брошь в виде цветка с жемчужными капельками росы. – Возьмите.
Я отпрянула.
– Нет-нет!
– Возьмите, – повторила она настойчиво, протягивая мне украшение. – Я ведь вижу, вам неловко с таким вырезом, а шаль все время распахивается. Так что берите. Взаймы, разумеется. А впрочем…
Аннабель легко и грациозно шагнула вперед, выдернула из-за моего корсажа любоцвет и ловко сколола концы шали брошью, приколов заодно и цветок.
Я прикусила губу.
Говорят, самое точное отражение женщины – в мужских глазах. Если так, то призрак был прав, уверяя, что это вульгарное платье вызывает самые нужные мне – нескромные – желания. Но теперь-то мне кого очаровывать?
– Я не могу, – слабо возразила я.
– Оставьте, – отмахнулась она уже с некоторым раздражением. Минута слабости прошла, и теперь Аннабель, кажется, жалела о своем порыве. Или о чем-то другом? – Вернете вместе с платьем. До свидания.
И ушла, оставив меня беспомощно перебирать в голове бесполезные уже ответы. Так вот чье это платье! Могла бы и догадаться.
Я присела на бортик фонтана и огляделась по сторонам. Уже стемнело. Музыканты настраивали инструменты. Лоточники бойко торговали пирожками и сладостями, прямо на улицах варили пунш, который наливали всем желающим за счет городской казны.
Людям вокруг было хорошо: они пили, смеялись и веселились на свой лад. В эту волшебную ночь все живут как бабочки, легко и весело, не задумываясь о грядущем дне и его печалях. Завтра взойдет солнце и опалит крылья легкомысленных мотыльков, заставляя их спуститься на грешную землю, но пока еще вся ночь впереди! Можно плясать у костров и горланить песни, можно обниматься куда откровеннее, чем позволяют приличия, можно дарить девушкам цветы, срывая взамен поцелуи…
Вид бесшабашного праздника, на котором я чувствовала себя лишней, действовал на меня угнетающе. Осси и Дэнни куда-то запропастились, и я вдруг рассердилась. Это был самый ужасный, самый нелепый бал цветов в моей жизни! Не буду их ждать. Судя по всему, Дэнни готов на все, чтобы забыться, а Осси придется его караулить и вытаскивать за шкирку из неприятностей. Я им лишь помешаю, так что можно возвращаться в университет. Все равно веселиться желания нет. Лучше я встречу рассвет в оранжерее – там ведь тоже есть цветы! Могу даже станцевать с Бартом.