Я молчала, затравленно глядя на мужа.
Ричард открыл глаза.
– Эмма… Прошу тебя, выслушай. Прости, что накричал. Я… я так испугался. Пойми, у меня были любимая жена и ребенок, которых я вдруг лишился в один миг! Это было так неожиданно, что я растерялся и… наделал глупостей.
Ричард нервно сжимал и разжимал кулаки. Часто дышал.
Впервые я видела его таким. Он был меньше взволнован, даже когда делал мне предложение!
– Ричард. – Голос мой дрогнул. – Я не понимаю, о чем ты. Я знаю, что слышала, и…
– Ничего ты не слышала! – перебил он резко. Мотнул головой и устало потер висок, блеснув ониксом в фамильном перстне. – Позволь мне присесть, и я все объясню.
– Поклянись! – потребовала я, стиснув ридикюль. – Поклянись, что не причинишь вреда ни мне, ни ребенку.
– Клянусь, мы просто поговорим. – Ричард поднес перстень к губам. Дождался темной вспышки и устало опустился на диван у меня в ногах. – Эмма, милая, послушай меня. Ничего этого на самом деле не было, тебе все померещилось.
Мгновение я смотрела на него, потом от души рассмеялась. Только смех вышел горький. Неужели он думает, что я в это поверю?!
– Померещилось? Хочешь сказать, что я повредилась рассудком?
Он молчал. И от этого тяжелого молчания мне вдруг стало не хватать воздуха.
– Эмма, любимая. – Рука мужа дернулась, чтобы погладить меня по колену, и бессильно замерла. – Так бывает. Очень редко, но бывает, когда женщина беременна от сильного мага. Магия ребенка еще не оформилась, она бесконтрольна. Я – темный маг, поэтому моя сила вытаскивает наружу все твои страхи. Понимаешь?
Я смотрела на мужа, ища в его лице… Насмешку? Злость? Разочарование? Находила лишь усталость.
– Это и есть синдром… как его назвал лорд Блэквуд?
– Синдром Бриггса – Фаулера. Да, он самый.
– Не верю, – прошептала я в ужасе.
А вдруг?.. Неужели теперь я должна не доверять своим ушам и глазам? Нет, этого не может быть!
В глазах Ричарда застыла тоска.
– Эмма, любимая, это правда. Послушай меня. – Он осторожно взял меня за руку. – Все закончится, когда родится ребенок. Ты должна продержаться, слышишь?
Я смотрела на наши сплетенные пальцы.
Скажи же, скажи, что это неправда! Глупая шутка, ложь… что угодно, только не этот липкий ужас. Даже когда я узнала, что муж хочет меня убить, – или померещилось? – мне не было так страшно.
– Я тебе не верю.
Вот только прозвучало это жалобно.
– Эмма, милая. – Муж сжал мои пальцы и заговорил ласково, как с ребенком: – Ты ведь понимаешь, что это глупо? Сама подумай, зачем мне приносить тебя в жертву?
«Потому что ты пожалел о женитьбе на мне», – едва не вырвалось у меня, но признать это вслух было так унизительно! Поэтому я сказала, пожав плечами: