с тем, чему научились. Мало кто ожидал, что стереотипные китайские зубрилы займут верхние позиции рейтингов, и этот результат встряхнул специалистов-просветителей по всему миру. Британцы тоже ринулись действовать: разнообразные чиновники от образования задались целью попасть в верхнюю пятерку стран – участниц PISA уже к 2020 году, а один высокопоставленный чиновник вызвал шанхайских учителей учить британских коллег, как лучше всего преподавать математику.
Однако по крайней мере в Америке мы постоянно воюем за то, кому устанавливать стандарты, какими они должны быть и как лучше всего контролировать тех, кто, собственно, занимается просвещением. Эта возня задерживает прогресс; нам, очевидно, необходимо двигаться вперед, но это движение кажется неудобным, поскольку педагоги не справляются с кажущейся трудностью подъема академической успеваемости без ущерба для того, чем наша культура дорожит.
«От остального мира мы отличаемся этим самым творческим неортодоксальным мышлением, и если равняться на тесты означает, что мы должны „натаскивать на тесты“, меня волнует, что мы потеряем конкурентное преимущество», – сказала Дженнифер Прайс, в ту пору – директор передовой старшей школы Ньютон-Норт. «Бюрократам подавай баллы, продуктивность ребенка, старый добрый конвейер. Но как можно оценить продуктивность ребенка?» – делился со мной миннесотский преподаватель социологии Брайен Стётер. Есть и такие, кого тревожит, что при таком подходе исчезнет индивидуальность учащегося, раз у прогресса теряется человеческое лицо и он превращается в численный показатель, измеряемый школой и государством.
Трава, похоже, всегда зеленее на чьем-то чужом школьном дворе.
Мне понятны эти тревоги, я сама пережила что-то подобное как родитель. Как журналист я всюду искала подтверждение, что творчество и критическое мышление оказываются задавлены, если сосредоточиться на академической успеваемости наших детей, – и не нашла прямой связи (хотя, очевидно, тут нужно время для эксперимента и поиска). Вместе с тем я отыскала множество результатов исследований, показывающих, что крепкая академическая база, построенная на знании, открывает возможности высокоорганизованного мышления и даже творчества. «Невозможно думать о чем-то, чего не знаешь, – сами попробуйте; чем больше знаешь о предмете, тем более сложными делаются мысли о нем», – говорил британский педагог Дэвид Дайдэу.
Пока мы все сживаемся с переменами в том, что касается образа учащегося в XXI веке, системы образования по всему миру тяготеют к слиянию. Просветители всех стран судят и рядят о том, каким должен стать девиз образования: мы, вероятно, не понимаем до конца, как сварить волшебное зелье, но знаем, каков должен быть результат, если это зелье выпить. Технические способности важны, однако важны и социальные навыки – умение вести за собой, творчески мыслить и работать с теми, с кем не согласен. «Некоторые навыки обязаны быть частью всего, что делается, но говорить так – упрощение, – сказал мне американский профессор педагогики Уильям Шмидт. – Воплотить это очень, очень сложно, и нет ни данных, ни проверенного пути к успеху».