Я понимал. Теперь понимал. Я обхватил его за талию, перехватывая вожжи правления, которые он даже не держал, а я выронил по глупости.
– Не могу без тебя… больше не могу, – шептал он, когда я зарывался носом в его волосы, вдыхал до одури его запах. – Ни мгновения…
Дождем. От него пахнет дождем и усталостью. Мой блудный кот, где ты бродил всю ночь? Чуть не плакал у моих дверей? Я не знал… Более не позволю, никогда не позволю…
– Когда… ты в последний раз меня привез и ушел… я протрезвел в один миг… думал, что больше так не могу.
Говори, я слушаю, говори… я готов слушать тебя вечно.
– Пришел, а тут этот… Игорек…
Горечь в голосе, ревнуешь. Миша прав, ревнуешь… тебе так больно, так почему я так счастлив?
– Сказал, что у тебя есть парень… и чтобы я проваливал.
– Есть, ты, – сказал я, скользнув ладонями по его спине вверх, прижимая его к себе еще сильнее, не веря, что вот он – в моих объятиях. И даже не вырывается. Только сомневается.
А я не хотел, чтобы он сомневался, чтобы оборвалась между нами тоненькая нить доверия, потому обрезал все сомнения одной фразой:
– Я с ним не спал. Не теперь. Теперь для меня существуешь только ты… – но я должен спросить: – А та блондинка?
– Моя сестра, – выдохнул он. – Ты же не думаешь, что я с сестрой…
«Потом проверим, – подумал я, касаясь губами его шеи и стягивая куртку с его плеч. – Все потом, а сейчас…» Руки мои скользнули под его майку, обожглись об обнаженную кожу. Не сопротивляется, дрожит, пытается отвечать на поцелуй, но все еще слегка неуверенно, будто боится. Не надо меня бояться, душа моя, я же не обижу… Раскройся мне навстречу, как раскрывался уже не раз... пожалуйста, не пугай, не дрожи, не бойся...
Не помня себя от страсти, я толкнул его к дивану. Никогда и никого не хотел я так сильно, никто и никого не целовал с таким неистовством. Никогда раньше мне не было так сложно остановиться…
Саша все еще не сопротивлялся, но напрягся подо мной подобно натянутой до звона струне, еще немного и сломается. Опять я поспешил. Опять спугну…
Не хотелось его соблазнять еще раз, но и не отпускать же? Может, если он перестанет чувствовать мою тяжесть, станет лучше?
Я сел на диване и посадил его на колени, прижав к себе нежно, невинно, как ребенка. Отвел от все еще напряженной шеи волосы, вслушался в прерывистое дыхание и чуть прикусил мочку его уха. Саша вздрогнул. Пальцы мои прошлись по его шее, губы сами выдохнули слова. Один раз помогло… может, еще раз?
– Ты меня обойдешь едва ли…
Он едва слышно вздохнул, чуть расслабившись в моих объятиях.
– …не спасает ни смех, ни страх.