- Следовательно, панна Малгожата станет нас сопровождать?
- Не думаю, - ответил шляхтич и подкрутил ус. – В качестве моей супруги она останется в домашних пенатах.
- То есть как это: супруги? – удивился я. – А зеркало? Кто же станет его считывать?
- В Крыму для меня уже нашли девоньку удивительную, двенадцать годков всего, своими пророческими свойствами равняющуюся Маргосе, и даже превышающую ее. Вскоре ее привезут в Беньковице, и тогда предыдущие потери времени будущей пани Пекарской закончатся.
- Конечно, замужество для нее станет огромной честью. Только я слышал, будто бы вы обещали дать ей полный выбор. А вдруг она изберет монастырь или свободный выезд за границу?
Пекарский стиснул губы и со злостью рявкнул:
- Тут уже мое дело в том, чтобы не выбрала. Но ручаюсь в том, милс'дарь, когда попробует она моего живчика, позабудет она про монастырские одеяния…
Через две ночи Маргарета вновь пришла ко мне, вся в слезах, трясущаяся.
- Так пан уже знает, какую судьбу готовит мне тиран?
Я кивнул.
- Лично я предпочла бы умереть. Ибо человек этот не только переполняет меня страхом, но и еще большим отвращением.
- Ну что тут я могу посоветовать, моя пани, - разложил я руки. – Упирайся на том, что он дал тебе в этом деле nobile verbum.
- Ты, сударь, не знаешь его жестокости. Четвертый год уже грешная оскома его пожирает, увидев меня, облизывается он, сопит, громко дышит, а когда думает, будто бы я не вижу, собственноручно себя удовлетворяет. Если бы не страх, что вместе с девственностью я дар ясновидения потеряю, давно бы уже он меня опозорил, не считаясь с моим сопротивлением…
И слезы покатились ей на щеки. Из чистого сочувствия прижал я девушку к себе, пока не почувствовал, как та дрожит. Хуже того, почувствовал я и груди ее крепенькие, что навалились на меня вроде как жеребята, из загона на волю вырвавшиеся. Тогда я отодвинул Маргарету от себя.
- Забери меня с собой, пан Альфредо, - прошептала она. А поскольку я, совершенно изумленный, продолжал молчать, Малгося продолжила: - Вижу, сударь, что неприятна я вам. Только ведь я… я полюбила вас с первого же взгляда.
- Маргося!
- Люблю, сударь мой, и твое лицо, и твой разум, умные глаза и умелую в творении искусства руку. Люблю душу твою любопытствующую, отважную и то… то самое непонятное, что столь отличает тебя от обычных людей.
Боже, ну что я мог на это сказать? Что она ангел, за которым любой мужчина в огонь бы пошел? Что она первая женщина, при виде которой сердце мое бьется так, как рядом с Беатриче. Что я отказал в помощи несчастной Леонии, ибо не поверил ей, и вот теперь знаюб, что девушка пятый год в могиле лежит, червям на потеху?