- Мыкола! - вскрикнула пробудившаяся ото сна Малгожата.
Тот засмеялся, открывая белые зубы, похожие, скорее, на волчьи, чем на человеческие.
- Прочь иди, сучка, поскольку я прибыл сюда, чтобы поговорить с паном Деросси.
- Не убивай его! – воскликнула девица.
- А что мне от его смерти? Наоборот, может еще пригодиться! Равно как и то зеркальце, которое ты у моего господина своровала. Возвращусь домой, и все будет по-старому. Разве что, ради забавы, брошу под ноги пану Пекарскому мужское достоинство пана Деросси, которое тебе так сегодняшней ночью полюбилось.
Тут он направился ко мне с кинжалом в руке, не отводя глаз от моего корешка, который от страха съежился до размеров попавшей под дождь птички королек.
- Нет! – крикнула девушка и, желая удержать пришельца, схватилась на ноги. – Он нужен пану Михалу живым и здоровым, если тот желает свои замыслы исполнить.
Но тут она зацепилась за простынь и, прежде чем Мыкола успел отвести руку, со всего размаху Маргарета упала на его кинжал.
Раздался ужасный хруст, который я буду помнить и на смертном ложе. А еще: ее стон и застывший на устах смех Мыколы.
Тут меня охватило безумное отчаяние. Я схватил серебряный нож, все еще торчащий в остатках жаркого, и, как в детстве учил меня капитан Массимо, практически не целясь, метнул его. И тот по самую рукоять вонзился в горло Мыколы.
Чудовищный убийца нее успел ничего и сказать. Глаза его вышли из орбит, он издал хриплое рычание, достойное раненного тура, после чего, брызгая вор все стороны кровью, грохнулся на застилающий пол коврик.
Маргарета, хотя и смертельно раненная, прожила еще с полчаса. Только целительный напиток, составленный по рецептам il dottore, оказался недостаточным. Она же приказала снять серебряный крестик со своей шеи и приложить его ко лбу Мыколы. Весьма мудрым был тот совет… Хотя крестик был холодным, по комнате разошлась вонь горелого мяса, а выжженный знак остался на лбу трупа. Я догадался, что таким образом Малгожата желала предотвратить воскрешение чудовищного убийцы. Хотя впоследствии я жалел, что не применил какого-нибудь кола, чтобы пробить сердце оборотня. Потом же я держал Маргарету за руку, глядя, как девушка гаснет, то молясь, то заверяя ее в своей любви и вечной памяти.
Скончалась она с моим именем на устах, как раз в тот момент, когда солнечный диск поднялся над весенней страной, в которой уже начинали цвести сады…
* * *
Что было потом? На удивление, помню все крайне слабо, оборванные образы, отдельные события…
Из Польши я бежал крайне быстро, так как меня подозревали в убийстве двух особ, обнаруженных в трактире. Зеркало Твардовского я закопал в лесу, подходящем прямиком к задам деревни Грохово, неподалеку от корчмы, прозванной "Вавер". Неоднократно собирался я вернуться в те края, только безумствующие в Европе войны постоянно отдаляли мой замысел.