- Если совершили. В том-то все и дело.
- Но ведь они признались.
- Дорогой мой Альфредо, уверяю, что если бы тебя взяли на пытки, ты признался бы даже в том, что являешься верблюдом, - импульсивно ответил наставник. – А подобные обвинения в отношении наших старших братьев по вере я слышу постоянно, куда бы в Европе не попал. Достаточно случиться неурожаю, моровому поветрию или проигранной войне, сразу же возникает потребность в виновном. И виновные находятся.
- Ну а пропавший мальчишка, он что, совсем не считается?
- Нам не известно, что с ним случилось на самом деле. Быть может, он попросту сбежал из дома, или, если он был достаточно упитанным, торговцы живым товаром с Балкан купили его, чтобы сделать янычаром или евнухом. Имеются и другие гораздо более отвратительные возможности, но я предпочитаю о них не вспоминать.
Я не уступал:
- А вот дон Филиппо рассказывал мне, что сто лет назад в Италии действовала секта иудеев, которая и вправду совершала ритуальные убийства.
- Этого, как раз, отрицать не стану, потому что подобные рассказы я тоже слышал. Помимо того, я считаю, что даже в самой большой бредне должна скрываться щепоть истины, так что, как правдой является то, что останки осужденный на смерть добавляли в строительный раствор, благодаря которому возводили соборы, так, возможно, когда-то какие-то иудеи запятнали себя преступлением детоубийства. Только ведь каждый случай следует рассматривать индивидуально, не растягивая массовой ответственности на все племя или на народ.
Мы бы дискутировали и дальше, но тут на тракте поднялась пыль, из которой появилась куча вооруженных мужиков, которые окружили нас со всех сторон.
- Это они, - услышал я голос нищего, притороченного к седлу одного из стражников.
- Взять их! – завопил командующий отрядом светловолосый молодой человек, которого его подчиненные называли capittano, ненамного старший, чем я, но уже жирный, с громадным пузом, с трудом помещавшимся под паршивым панцирем.
Тут меня схватила пара лапищ. Но, прежде чем меня бросили на землю, чтобы хорошенько связать, я услышал спокойный голос il dottore.
- Хорошенько подумайте, братья. Неужто вы желаете поднять руку на приятеля его Святейшества и слугу архикатолического короля Испании?
Лапы нападающих тут же освободили меня.
- Так это что – вы? – из голоса молодого человека испарилась звучавшая в нем ранее спесь.
- Да, я! А если вы расступитесь, чтобы я мог взять свой мешок, то покажу вам письмо от епископа Рима и гарантийное письмо короля Филиппа, которого я излечил от бледной немочи.