Мои воспоминания. Часть II – гласила надпись на титульном листе, а ниже автор процитировал широко известный фрагмент из Вульгаты: "Есть многое на свете, друг, такое, чего не снилось нашим мудрецам". Не было ни даты, ни имени пишущего. Его я обнаружил только лишь в самом конце дневника (том не был дописан до конца, по каким-то причинам десятка полтора страниц остались чистыми). Вот там-то и можно было увидеть размашистую роспись: Альфредо Деросси.
ЧАСТЬ I
Il dottore
Покинув перед рассветом разрываемую пароксизмами политической горячки Розеттину, где меня могла ждать петля или костер, причем: выбор разновидности смерти мне никак не принадлежал, а, скорее всего, святейшему fra Джузеппе, я направил свои стопы к северу, ожидая, самое дальнее, в Павии встретить передовые испанские силы под командованием графа Лодовико Мальфиканте, моего приятеля и защитника. Мне было семнадцать лет, а, как известно, в этом возрасте раны заживают, что там ни говорить, как на собаке, а любая травма растворяется среди новых впечатлений, ощущений и чувств.
Даже своим сиротством я не морочил себе голову, ибо молодость – это такая пора, когда знакомства и дружеские отношения завязываются столь же быстро, как подхватываешь сифон, чесотку или какую-то иную лихорадку на губах. Прежде всего, меня распирало неукротимое любопытство к миру, о котором я много даже чего слышал, имея таких наставников, как capitano Массимо, а еще больше – читал, внимательно перелистывая инкунабулы из библиотеки дона Филиппо. Но, если не считать ближайшей округи, больше мира я не видел.
А мир должен был быть чертовски интересен. Не раз и не два в тавернах, окружавших Лагуну Эсмеральду, затаив дыхание, слушал я байки моряков, которые только-только сошли на берег. Их легко можно было отличить от других, поскольку походка у них была пошатывающаяся, и трудно было понять – то ли от долговременного колыхания их судов, то ли от спиртного, которое они вливали в себя с особенным исступлением. Я же жадно поглощал из рассказы о золотых городах за океаном, в том числе, и о самом славном из них, прозванном Эльдорадо, где стены были сложены из золотых кирпичей, а крыши покрывали серебряной черепицей; а еще о племени воинственных амазонок, великанш, что среди бела дня ходят совершенно голыми, и которые отрезали себе левую грудь, чтобы лучше стрелять из лука. Я спросил у одного из таких бродяг, видел ли он лично такую. Тот ответил, что да, и даже за один золотой флорин (что кажется чрезвычайно щедрой ценой) оттрахал такого монстра женского пола в