- Ну а Алонсо?
- Об Алонсо мне ничего неизвестно, - в голосе Учителя прозвучала печаль. – Хотя, принимая во внимание его вспыльчивость и непреклонность, сомневаюсь, чтобы его оставили в живых.
Я расплакался. Учитель ничего не говорил, позволяя мне это, поскольку знал, что слезы всегда приносят облегчение.
О вероятной причине того, что меня оставили в живых, я узнал за ужином, в котором принимала участие signorita Леония, красивая дочь дона Камилло, обладавшая красотой экзотического цветка, и два из наиболее главных командиров его наемных убийц: Руджеро и Манфредо, которых здесь называли capo; правда, они редко открывали рты с иной целью, чем проглотить кусок мяса. Прислуживали нам столь же молчаливые слуги, явно родом из Эфиопии, похожие на те совершенные, выполняющие любое желание своего господина машины, которые иногда в рамках создания шедевров конструируют часовщики. Сицилиец знал о моем живописном таланте (думаю, что il dottore преувеличил, рассказывая о моих способностях), во всяком случае, он страстно желал, чтобы я украсил стены и потолки его виллы картинами, выполненными в технике al fresco.
Мог ли я отказать? У дона Камилло я спросил лишь о том, какую тематику он выбирает.
- А тв уву думаешь? – уставил он в меня свои глаза: холодные, безжалостные, совершенно не соответствующие его добродушным чертам лица.
- …Библия?… История Иисуса Христа?... Мифология? – пытался угадать я, но не получал ни единого знака отрицания или подтверждения.
- Ты обязан лучше узнать меня, синьор Деросси, ибо тогда бы ты понял, что моей единственной целью и любовью является человек.
Странно прозвучало это в устах того, кто был ответственным за массу ужасных преступлений.
- Да, Деросси повторил он, акцентируя. – Целью всех моих действий является человек; но не как единичное существо, по природе своей гадкое и отвратительное, но человек как венец природы, божественное творение, сохраняющее гармонию между sacrum и profanum, между тем, что людское, и тем, что божественное, между добродетелью и грехом. Ибо альтернативой такой гармонии, и ты это уже знаешь, являются гибель и упадок. Это, между прочим, причина того, почему я не мещал вашему плаванию в Египет. Я догадывался, что вы там найдете, а сообщение, присланное Гансом (наконец-то мне стало известно истинное имя Леннокса), лишь подтвердило мои опасения. Как ты наверняка слышал, перед нашим орденом с самого начала стояли две цели: не позволить, чтобы человечество без остатка погрузилось в пучины варварства; и вместе с тем не допустить, чтобы излишне резкое развитие поколебало гармонию этого мира.